Я буду следующей || Tom Kaulitz

Ты не знаешь его так, как я.

Натали легонько подталкивает меня к дому.

- Да ладно тебе. Пойдем поищем тебе чистую футболку.

Внутри трехэтажного викторианского дома Натали примерно на десять градусов холоднее. Даже несмотря на толстовку Тома, от центрального кондиционера, дующего из воздуховодов, по моим голым ногам бегут мурашки.

Поднимаясь по лестнице, я спотыкаюсь на последней ступеньке, и Натали поддерживает меня. Лив фыркает и проносится мимо нас. К тому времени, как мы с Натали входим в ее спальню, Лив уже выдвигает второй ящик комода из красного дерева, который заполнен аккуратно сложенными топами.

Я изо всех сил пытаюсь снять мокрую футболку. Одеваться было намного проще до того, как я начала пить. В первый раз, когда я напилась, Джордан чуть не плакал от смеха, называя меня своей маленькой пушинкой.

Мне удается стянуть мой топ с лифчика, но я не могу снять его с рук.

- Мне нужна помощь.

Натали снимает с меня топ и помогает надеть чистый. Она миниатюрнее меня, поэтому он тесный, а подол на пару дюймов приподнят.

Я снова натягиваю толстовку Тома, чтобы прогнать холод, и мне не нравится, что его ошеломляющий мускусный аромат пропитывает каждую мою клеточку. Его слова крутятся у меня в голове. Что, черт возьми, с тобой случилось? Только не говори мне, что ты теперь одна из тех девушек.

- Что, черт возьми, он здесь делал? - Спрашивает Лив.

- Понятия не имею, - говорит Натали тихим голосом.

Он так и не дал мне прямого ответа, но он был здесь не просто так. Без приглашения он бы не появился на вечеринке, где все подозревают его в убийстве.

- Он остается в городе? - Говорит Лив.

Когда я поднимаю взгляд, то понимаю, что она спрашивает меня.

- Я не знаю.

Боже, я надеюсь, что это не так. Если сегодняшний вечер хоть как-то показал, как он общается изо дня в день, я планирую держаться от него подальше.

Не говоря уже о том, что, если я заговорю с ним снова, кто знает, какие секреты могут слететь с моих губ.

- Что он тебе сказал? - Натали кусает губу.

Я пожимаю плечами, щеки горят. Слишком неловко признаваться во всех оскорблениях, которыми он меня осыпал.