Айс Латте с карамелью

Глава 1. Осколки

30 минут спустя

- Девушка, вы в своем уме?! Вы видели, что вообще сделал этот подонок с лицом моего сына!

Устало провожу двумя ладонями по лицу, когда слышу эту фразу в десятый раз.

- Я уже несколько раз извинилась за это! - вторю высокому тону женщины, которая всё это время выгораживает своего «ни в чем не виноватого сыночка». - Что вы хотите от меня? Я предложила вам денежную компенсацию - вы отказались. Я предложила оплатить больничный лист - вы отказались. Что мне нужно сделать, чтобы вы забрали заявление?

- Пусть даст мне четыре тысячи крон для покупки билета на игру «Ан-Наср», билет на самолет, так уж и быть, сам куплю, и вопрос будет исчерпан, - парень, что попал под тяжелую руку моего брата, встревает в наш разговор с его матерью.

- Брокк, ты совсем офонарел! - Визэр вновь кричит на парня, сидя за решеткой. - Лин, не смей ему давать денег!

- Визэр, прекрати, сейчас решаешь не ты, - спокойно отвечаю брату, понимая, что скоро буду выслушивать от него проповеди.

- Брокк, если я дам тебе денег, то ты заберешь свое заявление? - смотрю в наглые карие глаза, явно довольные тем, что добились своего.

- Заберу.

Должна признать, брат хорошо его побил. Я не знаю, кто прав, а кто виноват сейчас. Меня волнует лишь тот факт, занесут этот побой в личное дело моего брата или нет, причина меня не так сильно волнует. Брокк сидит с рассеченной губой и бровью, под его левым глазом на всю скулу растянулся синяк, и это только на лице.

- Тогда договорились. Сейчас у меня нет денег, скажу честно. Напишу тебе адрес моей школы, - тянусь к стопке мелких бумажек на столе для записок и ручке. Быстро пишу и отдаю парню. - Адрес и мой номер телефона. Позвони мне через неделю, мне придет зарплата, и я тебе отдам деньги.

Брокк протягивает руку, чтобы забрать записку, и я замечаю кровь на костяшках руки, невольно поворачиваюсь к брату, но он сидит ко мне в профиль, одев капюшон своей черной толстовки. Явно эти следы на руках Брокка появились не оттого, что он сам себя побил, и теперь объектом моих переживаний становится целостность Визэра.

Спустя еще минут сорок моего брата наконец выпускают из-за решетки. Подписав еще пару бумаг, мы разошлись. Мать Брокка даже пожелала мне хорошего дня, а на Визэра бросила холодный взгляд и быстро отвела его обратно. «Маменькин сынок» счастлив, а мой брат без пометок в личном деле. Остальное становится не так уж и важно.