Запись не датирована. Заголовок гласит: «то что важно и должно быть в моей памяти, даже если я окончательно свихнусь...»
«Мелкий улизнул на свою первую вечеринку. Напился до невменяемости. Нам с Джорджем пришлось ехать за ним, оставив бабулю прикрывать тыл. Если отец узнает, что Дэн ослушался его прямого приказа: «сидеть на заднице ровно в своей комнате!», то следующей поездкой мелкого станет кривая дорога в лагерь для трудных подростков. Отец собрал уже два нарушения, третий станет последним, поэтому мы с Джорджем заметаем следы. Взяли машину соседа для полной конспирации.
В наш план входило позднее купание в озере, неподалеку от дома. Дэн не мог вернуться пьяным. Но как оказалось, наличие в крови алкоголя наименьшая из наших проблем.
Засранец по пьяни набил себе рукав.
Даже если мы вернем его протрезвевшим и хрустящим от чистоты, то отец всё равно оторвет ему руку.
Такое не спрятать. Он буквально не оставил ни единого чистого места на коже, от запястья до предплечья разукрасил себя завитками чернил, которые складывались в животных и... насекомых? Кретин. Джордж грязно выругался, в точности как бабуля, а я понял, что в озере мы будем не купать, а топить Дэна. На том свете еще спасибо скажет.»
«Он блевал всю дорогу до тату-салона. Испачкал всё заднее сидение и, кажется, переодически хихикал, как ребенок, которому доставляет удовольствие наблюдать за тем, как его старанием мир катится в преисподнюю. Дэн всегда был таким. Неудержимым и слишком похожим на отца, хотя и тот и другой активно это отрицали. Ему перевалило за шестнадцать и с небольших проступков он перешел к более масштабному неповиновению.
Джордж старше на четыре года, однако в нем никогда не наблюдалось подобной искры. Более холодный и отчужденный, он быстро выбрался из отцовского надзора, поступив в престижный университет, выбил там себе место в общежитии.
Будущий хирург. Гордость матери.
Для него то, что мы собирались сейчас сделать, было сродни самоубийству. Но он не отказался и не стал приводить другой план, напротив, к моему удивлению согласился сразу, видимо, решив, что другого выхода нет.
Его и правда не было. Разве что действительно утопить Дэна.
Но, как мы знаем, *** (трижды зачеркнуто) не тонет.»
«Дэн, матерясь, выполз на сушу. Шатаясь и падая. Он походил на бездомного кота, который часто залезал в наши мусорные баки. Такой же злой и всклокоченный. Он не сразу заметил свою татуировку, а когда наконец поднял руки, чтобы полезть в драку с нами, замер в ужасе, разглядывая рисунки на правой конечности.
Побледнел еще больше, когда мы треснули его по очереди, сверкнув пленкой, закрывающей зеркальные татуировки. Дэн поперхнулся всеми ругательствами, а нам пришлось обработать его руку. Если верить его подружке, которая нам позвонила, тату ему набил местный наркоша. Будет обидно, если отец оторвет руки нам с Джорджем, а у Дэна она отвалится сама...»
«На завтраке все молчали. Даже бабуля, которая обычно громко жаловалась на то, что никто не налил ей Бурбона, уткнулась в свою тарелку. С моей стороны было хорошо видно, как она давит улыбку. Мы — я, Джордж и Дэн, —сидели в футболках с короткими рукавами. Отец не знал с кого начать. Так долго выбирал, что в итоге живы остались все. Он в усталости махнул на нас рукой, выдавив коронное: «засранцы», а мать, кажется, выдохнула в облегчении. Тогда-то наша реликвия и захохотала.
Она после выловила меня в коридоре и заявила, что тоже хочет набить себе татуировку. Пускай станет семейным символом.
Обожаю эту женщину...»
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Эффект Манделы.
RomanceЗалезть в машину к незнакомцу, убегая от преступного синдиката - рискованная затея. Но у Беатрис нет выбора. Нет выбора... она внушила себе это, когда узнала, что он страдает провалами в памяти. Нет выбора - повторяла, записывая в его блокнот несуще...
