Невеста на уикенд ||D&J

Глава 2

А утро? Утро я никогда не любила. Вот прям от слов: совсем и совершенно! И сегодня оно меня встречает противной трелью мобильного, орущего на всю квартиру. Все естество бунтует против лишних движений, но звонок бьет по ушам. Поэтому, не разлепляя глаз, нащупываю на прикроватной тумбе воющий гаджет и сбрасываю вызов. 

Нечего. Наверняка как по закону подлости у меня всего жалкие тридцать минут до звонка будильника осталось.

Вот досплю, а там, пожалуйста, пусть звонит, кто хочет, с удовольствием поболтаю по пути на работу.

Уже приготовилась снова утонуть с головой в сладких грезах, но не тут-то было. Трель повторяется снова и снова, раз за разом поднимая волну гнева все больше, и в итоге я сдаюсь и поднимаю трубку с единственным желанием обматерить вызывающего абонента, оказавшегося чересчур настойчивым и…

— Гавр-р-р-рилина! – рычащим не хуже хищника, так, что я даже подскочила на постели, стягивая с глаз маску для сна и бросая взгляд на часы.

— Я еще не проспала! – воплю хриплым после сна голосом в ответ на звонок начальника. – Пять тридцать! – хлопаю кулаком по кровати от злости, мысленно сжимая пальчики на его мощной шее.

— Через час подъеду за тобой, чтобы была готова.

— Что? К чему готова? Сегодня же еще только четверг! – пыхчу возмущенно, но меня уже не слушают, сбрасывая вызов. Вот опять. Снова все по кругу. И то, что у меня рабочий день длится с десяти и до пяти, он совершенно не берет в расчет. То, что время с пяти вечера до десяти утра  – мое личное, его абсолютно не интересует. 
Господи, дай мне сил, а главное, терпения.

Но как бы я не пыхтела, делать нечего, приходится подниматься с кровати и варить себе убийственную дозу горького кофе и насильно впихивать в своей еще спящий организм завтрак.

Проходя мимо комнаты подруги, ночная смена в баре у которой заканчивается только в четыре ночи, с завистью отмечаю, как она сладко спит. А вот мне досмотреть свой сон не дали.

Контрастный душ для бодрости, и ровно через час спускаюсь в удивительно холодное для лета утро. Мнусь под пронизывающим ветром и кутаюсь в кардиган как раз в тот момент, когда к подъезду заруливает дорогой мерседес Милохина, сверкающий своей белизной и буквально режущий глаза от блеска.  
Водитель уже бодр и свеж, словно сейчас не половина седьмого утра, а все двенадцать. В идеально скроенном по его фигуре черном костюме с белой рубашкой и с неизменным равнодушием на суровом лице.