Бог среди насекомых. Книга 4 серии "Фоллокост"

Глава 20. Ривер

Чувство голода мне совсем не чуждо - грызущее, скручивающее внутренности ощущение, будто желудок поедает сам себя. Иногда зимы в Арасе выдавались такими суровыми, что, просыпаясь по утрам, мы первым делом молились, чтобы ночью кто-нибудь умер, и мы могли обожраться тушеного мяса. Помню, отчаяние толкало меня на преступление - я пытался проникнуть на Бойню, где держали молодняк человеко-крыс, но даже мне не удавалось прошмыгнуть мимо строгой охраны. Они знали, что голодающие жители рано или поздно попытаются проникнуть внутрь, а молодняк надо было сохранить, чтобы весь квартал не загнулся от голода до конца года.

Но больше всего в те холодные зимы бесила невозможность искать древние запасы. Снега выпадало по колено, и добраться до мест, не обчищенных голодными пустынниками, не представлялось возможности. Знать, что там есть еда, но добраться до нее нельзя... Не только для меня, но и для Лео, Грейсона и Рено, голодавшими вместе со всем кварталом.

И вот... даже будучи буквально горсткой из трех путешественников во всех Чумных Землях, во всем огромном мертвом мире за пределами Серой Пустоши, мы не имеем ни еды, ни воды. Киллиан, Дрейк и я умираем с голоду - и это все только моя гребаная вина.

Не только мой желудок заунывно урчал и булькал, химерий слух улавливал протесты пустого нутра Дрейка и Киллиана. И это было единственным выражением их голода, потому что вслух даже Дрейк перестал жаловаться. Болтливая и неунывающая химера в последние несколько дней слишком притихла.

Я не находил ничего съедобного, кроме попрыгунчиков в редких клочках жухлой травы. А вода? Пять дней назад мы наткнулись на чахлую речушку, но вода из нее закончилась вчера утром. Мы существовали на гребаных попрыгунчиках.

Мы вынуждены выживать на чумноземных кузнечиках.

Сказать, что я чувствовал себя дерьмово, полным сраным неудачником - ничего не сказать. Мы втроем покинули лес кошмаров больше недели назад, и теперь просто... подыхали.

Я взобрался на вершину холма, в глубине души надеясь, что увижу город. Но, как и прежде, на многие километры вокруг тянулись лишь деревья, кусты и серые скалы.

Сердце упало. Ненавижу это ощущение. Каждый раз, когда оно обрывалось в бездну, я уверял себя, что ниже уже некуда, но потом жизнь показывала, что дна не существует, потому что ад всегда готов принять тебя в свои глубины.