Страсти на заочном: Уроки любви и дружбы| bryce hall|

8 глава

На лестнице не могу сдержать слез. Я уже ненавижу колледж, хотя занятия еще не начались.

Почему мне не попалась соседка, похожая на меня? Я должна сейчас отсыпаться перед понедельником. Я не создана для таких вечеринок, и мне не стоит общаться с такими людьми. Мне нравится Ханна, но я не хочу присутствовать при таких сценах и общаться с людьми типа Брайса. Для меня он загадка; с одной стороны, я не понимаю, как он может быть таким придурком? Но потом думаю о книжных полках – зачем ему все это? Что такой грубый, циничный, татуированный болван, как Брайс, может понимать в этих прекрасных произведениях? По-моему, единственное, что он способен прочесть, это этикетка на пивной бутылке.

Утирая слезы, я понимаю, что не знаю, где нахожусь и в какой стороне общежитие. Чем больше я думаю, что случилось, тем больше раздражаюсь и злюсь.

Я должна была это предусмотреть; именно потому, что я всегда все просчитываю, такие вещи не происходят. Дом до сих пор битком, по-прежнему музыка гремит. Джея нигде не видно, Ноена тоже. Может, стоит просто найти пустую спальню и лечь на полу? Тут по меньшей мере пятнадцать комнат, может, повезет, и я найду пустую? Я не могу успокоиться, как ни стараюсь, но не хочу, чтобы внизу меня видели в таком состоянии. Я захожу в ванную, где была с Ханной, и сажусь на корточки.

Набираю Эдварда, и на этот раз он берет трубку.

– Мел? Уже поздно, у тебя все нормально? – произносит он заспанным голосом.

– Привет. Нет! Я пошла на дурацкую вечеринку с соседкой и застряла в каком-то доме, тут негде спать, и я не знаю, как вернуться в общежитие, – рыдаю я в трубку.

Понимаю, что моя ситуация – отнюдь не вопрос жизни и смерти, но я слишком подавлена, чтобы самостоятельно с ней разобраться.

– На вечеринку? С этой рыжей? – удивленно спрашивает Эдвард.

– Да, с Ханной. Но она отключилась.

– Ух ты, а почему ты с ней пошла? Она же такая... в общем, ты вроде с такими не водишься, – говорит он.

Его менторский тон меня раздражает. Я хотела, чтобы он поддержал меня, заверил, что завтра все будет хорошо, сказал что-нибудь позитивное, а не такое холодное и осуждающее.

– Это не все, Эдвард, – говорю я, но в этот момент дверная ручка дергается, и я встаю с корточек. – Минуточку! – кричу я человеку снаружи и вытираю глаза куском туалетной бумаги, отчего макияж размазывается еще больше: именно поэтому я редко пользуюсь карандашом для глаз.

– Я тебе перезвоню; кто-то ломится в ванную, – говорю я Эдварду и отключаюсь прежде, чем он успевает возразить.

Снаружи снова начинают стучать, и я в спешке открываю, все еще вытирая, глаза.

– Я же сказала, мин...

И затыкаюсь, увидев знакомые зеленые глаза.

Я вдруг понимаю, что до этого момента не знала, какого цвета его глаза. Видимо, потому что сейчас Брайс впервые смотрит прямо на меня. Удивительные, глубокие, потрясающие глаза. Брайс отводит взгляд, и я, оттолкнув его, бросаюсь мимо. Он хватает меня за руку и тянет назад.

– Не трогай меня! – кричу я, вырываясь.

– Ты плакала? – спрашивает он, и тон его не кажется равнодушным.

Не будь это Брайс, я бы подумала, что он действительно за меня беспокоится.

– Оставь меня в покое!

Он преграждает мне дорогу, не дает пройти. Не могу больше выносить эти его шутки, на сегодня довольно.

– Брайс, пожалуйста! Прошу, если в тебе есть хоть что-то человеческое, оставь меня в покое. Оставь все, что хочешь мне сказать, на завтра. Пожалуйста!

Мне уже все равно, слышит ли он в моих словах отчаяние и слабость. Мне просто хочется, чтобы он меня не доставал.

В его глазах мелькает замешательство. С минуту он молча на меня смотрит.

– Дальше по коридору есть пустая комната, в которой вы можете переночевать. Я перенес туда Ханну, – наконец говорит он.

Жду продолжения, но он молчит. Просто глядит на меня.

– О'кей, – спокойно говорю я, и Хардин меня пропускает.

– Третья дверь слева, – бросает он и исчезает в своей комнате.

Что за черт? Брайс – и без своих обычных повадок? Уверена, завтра он при моем появлении обязательно что-нибудь съязвит. У него наверняка есть специальный ежедневник для колкостей, как у меня – для домашних заданий, и я точно там записана.

Третья комната по коридору намного меньше, чем та, где живет Брайс, и в ней две кровати. Больше похоже на обычную общагу. Он что тут, главный? Скорее уж с ним никто не связывается, и он выбил себе самую большую комнату. Ханна лежит на кровати возле окна, я снимаю кеды и перед тем, как запереть дверь и лечь самой, укрываю подругу одеялом.

В голове мелькают события сегодняшнего суматошного дня, и через мои сны проносятся черно-серые розы и суровые зеленые глаза.