Конец октября. Время близилось к ночи. Вы со своим возлюбленным нежились в кровати, в попытках уснуть в объятиях друг друга. — Ты так и продолжишь выцеловывать мое лицо, или может мы всё-таки ляжем спать? — устало и сонно промолвил блондин, понемногу перетягивая одеяло на себя. — А ты говоришь так, будто против того, что бы я целовала твое симпотное личико всю ночь напролёт. — возмущенно фыркнули вы, отбирая свою честную долю одеяла. — Нет, я совсем не против. Даже желаю этого. Но, пойми меня, дорогая, мои столичные дела не давали мне сегодня покоя весь день. Разумеется, я устал... Стоп. Ты считаешь меня лишь "симпатичным"? Ничего не ответив, вы перевернулись на другую сторону. Вы лежали спина к спине, отвернувшись. Но через несколько часов ваш чудесный и приятный сон потревожили: кто-то теребил ваше плечо, пытаясь разбудить. Стоило вам покинуть царство Морфея и приоткрыть глаза, как вы увидели нависшего над вами мужчину. Шпрее смотрел на вас испуганно и тревожно. Первая мысль, которая приходит в голову при виде такой печальной картины: что-то произошло и явно не самое хорошее, как хотелось бы. — Любимая... Боже... — голос его подрагивал. Стеклянные серо-голубые глаза бегали. Берлин держал вас за руку своей, большой холодной ладонью. Но почему Берхард так испуган? — Что стряслось? Что случилось? — торопливо переспрашивали его вы. — Сны, опять сны. Они снова мучают меня... — спешно пробормотал блондин. Как бы Берлину не хотелось от них избавится и как бы он не пытался, ничего не выходит. Сны, кошмары о многих жестоких войнах — и о Второй Мировой в частности — изнуряли мужчину. Это происходит ежемесячно, и также ежемесячно вы утешаете Шпрее. Каждая такая ночь для него трудна и тяжела. Громадное чувство вины следует за голубоглазым, не давая ему покоя. Благо, у мужчины есть вы. Его единственное лекарство от всего. Словно волшебная пилюля. — Берхард... Извини меня. Нам стоило ложится рядом, в обнимку. — привстав, вы схватились за своего молодого человека, крепко обняв его. Одна ваша рука блуждала по спине мужчины, другая поглаживала пшеничные белые локоны. — Обними меня прямо сейчас. Мне очень тревожно. Мне очень не хватает тебя.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
