Сегодня в доме четы Аомине было необычайно тихо. А всё потому, что никто не слушал через мощную стереосистему панк-рок. Некому было спорить друг с другом из-за ванны. Никто не пытался поджечь кухню в попытках научиться готовить. Никто осуждающе не молчал, выводя других своим праведным видом. В общем, детей не было дома. Мамору умотал за город со своим альфой, а Акане ушла на девичник к подружкам, предупредив, что дома её не будет все выходные. Поэтому оба родителя, счастливые до усрачки, откровенно расслаблялись, пока их любимые отпрыски отсутствовали.
Тайга самозабвенно жевал бургер, пялясь в экран большой плазмы, а альфа неторопливо перебирал его отросшие волосы, не утратившие за многие годы свой ядрёно-красный цвет, и иногда почёсывал выбритые виски. Татуировщик откровенно млел от этой ласки, периодически мурлыкая, когда пальцы мужа задевали чувствительные местечки за ушами. Они даже не разговаривали, потому что это не было большой необходимостью. Эти двое привыкли друг к другу настолько, что молчание не вызывало неловкости, а наоборот было уютным и порой таким нужным.
Дайки лениво следил за тем, что происходило на экране, совершенно не вникая в суть фильма. Да это и не нужно было, потому что смысла в той молодёжной комедии, которую они смотрели, было ещё меньше, чем в желании погладить голодного крокодила. Дожевав гамбургер, Кагами принялся за ещё один, гораздо больше предыдущего. Такие шедевры кулинарии Аомине называл не иначе как - «разорви ебало». Потому что нормальному человеку нужно было постараться, чтобы хоть как-то подступиться к нему и откусить хоть что-нибудь. Но вот красноволосому не составляло труда сделать это. И его челюсти неустанно откусывали чуть ли не по полбулки за раз. Пока он наблюдал за тем, как омега в очередной раз откусывает от бургера, альфу осенило.
- Тайга.
- Чего?
- А ведь детей нет дома.
- Да ладно? - красноволосый откинул голову назад и иронично вскинул брови, глядя на любовника.
- Ой, не выёбывайся, - фыркнул синеволосый. Заметив на щеке омеги крошку, мужчина облизнул подушечку большого пальца и стёр её.
- Ну, нет их и чё дальше?
- А ты не догоняешь? - сапфирные глаза хитро прищурились.
- Даже вот и не знаю.
- Тайга, не тупи.
- ...
- Мы дома.
- ...
- Одни.
- ...
- Детей не будет все выходные...
- И?
- Хуи! - раздражённо рыкнул Аомине, взбешённый недогадливостью своего муженька.
- Не матерись, блядь! - прочавкал татуировщик и щёлкнул мужа по носу. - Говори прямо. Мне и от Мамору шарад хватает, я с ним себя уже ущербом чувствую.
- Да с ним любой себя ущербом почувствует, - состроив кислую мину, проворчал альфа. - Как его только Сацуки терпит?
- Но-но-но, вообще-то он наш сын, ещё раз услышу подобное, зубы выбью, понял?
Дайки закатил глаза.
- Короче. Я чё хотел-то? Мы...
- Ты меня спрашиваешь?
- Это был риторический вопрос, тупица. Не перебивай меня.
- Ок-ок.
Синеволосый злобно посмотрел на откровенно стебущегося татуировщика и сжал ему пальцами нос.
- Мы дома одни, детей нет.
- Ну? - прогундосил омега, даже не пытаясь убрать руку мужа.
- Гей-парад тебе в страну. «Нукаешь», блядь! - взбесился синеволосый, скидывая мужа с дивана. На лету запихнув остатки булки в рот, омега шлёпнулся на мягкий ковролин и принялся кататься по полу, при этом истерично хохоча и молотя кулаками мягкий ворс. Подождав пока у него пройдёт истерика, Аомине снова заговорил.
- Тайга, в последний раз говорю. Пораскинь мозгами уже! Мы дома одни. А это значит?
- Значит?
- А это значит, что...
- Что...
- Приставка...
- Приставка? - как попугай повторил красноволосый, и только после этого до него дошло, что пытался сказать альфа. - А это значит, что приставка свободна! Что ж ты сразу это не сказал? Кто последний, тот мудак! - гоготнул татуировщик, подскакивая с пола и бросаясь со всех ног в комнату детей.
- Ах ты, паскуда! - рявкнул механик, бросаясь в погоню.
