(Не) отец моего ребёнка

21 глава.

Чимин
Губы Розэ оказались мягкими и сладкими. Неумелыми движениями она попыталась углубить поцелуй, и я не понял, как так получилось, что я начал отвечать ей. Хотя обычно ненавижу весь этот обмен слюной.
Я опускаюсь на кровать рядом с девушкой и обхватываю пальцами ее за подбородок, фиксируя и не давая возможности вырваться. Розэ прижимается ко мне теснее, и от прикосновений к ее нежной коже я чувствую волнующее наслаждение. Словно обезумевший, вожу ладонями по ее телу через плотную ткань и ловлю неистовый кайф от того, насколько отзывчивой оказывается девочка. Плавится под моими руками, откидывает голову назад, подставляя губы под мои жесткие поцелуи.
Я тянусь к верхней пуговице на рубашке, не до конца осознавая, что творю, и забывая обо всем на свете. И о том, что где-то внизу есть женщина, которую я люблю, и о том, что Розэ самый последний в мире человек, с кем стоило бы сбрасывать накопившееся напряжение. Но в этот момент, по совершенно непонятным мне причинам, я хочу ее. Эту маленькую упертую женщину, которая способна вывести меня из себя одним-единственным словом. Хочу до треска в штанах и не могу остановить себя.
Я скольжу губами по ее шее, перемещаюсь к ключице и опускаю с плеч бретельки. Ее дыхание учащается, она ерзает подо мной и, когда я отстраняюсь от нее, чтобы покончить со своей рубашкой, вдруг жарко шепчет:
— Пожалуйста, Тэмин, не останавливайся...
Всего одно слово, а ощущение, словно окунулся с головой в ледяную воду. Отрезвел. Ровно за секунду.
Полусонная, она приняла меня за брата — наконец-то доходит до меня странное и неожиданное поведение девушки. И это невероятно злит. Розэ тянет ко мне руку, но я не обращаю на неё никакого внимания, резкими движениями застёгиваю обратно все пуговицы на рубашке, до самого горла, и не даю ей даже прикоснуться к себе.
— Тэмин? — Ее глаза открываются, она вопросительно смотрит на меня, потом блуждает взглядом по комнате, и я наблюдаю за тем, как медленно к ней приходит осознание. — Чимин? — пораженно спрашивает она. Ее глаза расширяются от ужаса, ладошкой она прикрывает рот и издает странный всхлип.
— А ты надеялась увидеть здесь кого-то другого? — зло усмехаюсь я и отхожу от нее на несколько шагов. — Спи, уже поздно. — Я выхожу из комнаты и громко хлопаю дверью. Сам не понимаю, какого черта завелся. Подумаешь, решила, что это мой братец внезапно навестил ее, мне-то что? Но все-таки осознание того, что в который раз женщина вместо меня предпочитает Тэмина , задевает меня. Словно я чем-то хуже его, словно у нас не одно лицо, тело и даже то, что ниже пояса. Словно у меня на лбу написано «бракованный» и каждая женщина знает о моей неполноценности.
Я выхожу на задний двор и делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь остудить свой пыл. Успокоиться, забить на Розэ и стереть со своих губ ее приторный вкус. Я даже не сразу замечаю, что праздник уже закончился. Стол убран, близнецы давно спят, родителей и Тэмина с женой тоже нет. Даже не хочу думать, чем закончилось их празднование. Явно не тем, что в порыве страсти Сыльги назвала брата чужим именем.
Я возвращаюсь в кухню, открываю холодильник и достаю бутылку чего покрепче, потом вспоминаю, что через несколько часов мне, скорее всего, придется сесть за руль, и возвращаю ее обратно. Взамен беру банку «колы» и тарелку с мясом. Самое время утолить свой голод. Хоть какой-то. И подумать. Обо всем.
— Ночной жор? — Я с удивлением бросаю взгляд на Сыльги, возникшую словно из ниоткуда. С силой сжимаю в руке жестяную банку, потому что ночная сорочка Сыльги открывает больше, чем скрывает, заставляя мою фантазию зайти слишком далеко. На широкий кухонный стол, например.
— Скорее бессонница, — откашлявшись, произношу я и усаживаюсь за барную стойку, отпивая газировку. — А ты почему не спишь в такое время?
Я всматриваюсь в девушку, пытаясь найти хоть какие-то следы бурно проведенной ночи. Ревность съедает меня. До основания. Но я вижу лишь непривычно чистое от косметики лицо и усталый взгляд.
Я всегда старался держаться от Сыльги как можно дальше, чтобы быстрее вырвать ее из сердца, чтобы не думать о том, какая она в постели с братом, и не замечать замазанных багровых пятен на шее, но каждый раз меня, словно пса, тянет обратно к ней.
— Да мне что-то не очень хорошо, — кривится она. — Воды спустилась выпить. — Она берет с полки стакан, и я жалею, что она такая высокая. Если бы ещё немного потянулась вверх, наверняка ночнушка задралась бы, оголяя соблазнительные формы. — Между вами с Розе что-то произошло? — вырывает меня из моих фантазий Сыльги.
— Что?
— Ну, я видела через окно, как ты три раза проехал мимо дома, а потом нашел ее в машине. Вы поссорились?
— А, это... Не обращай внимания, у беременных свои причуды, — нервно улыбаюсь я, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать откровенно пялиться в вырез ее кружевной сорочки и не предложить ей чего-нибудь непристойного. Потому что на часах три ночи, я на взводе, а рядом со мной желанная женщина.
Мы сидим на кухне добрых полчаса. Разговариваем о какой-то ерунде, обсуждаем близнецов и новый проект Тэмина. Сыльги хрипло смеётся, расслабленно упирается спиной о спинку стула, выглядит невероятно очаровательной, и я с трудом удерживаюсь от того, чтобы потянуться к ней через стол и заправить за ухо выбившуюся прядь ее рыжих волос. Правда, в какой-то момент все же ловлю себя на том, что теряю нить разговора и перестаю слушать ее, вместо этого думаю о девушке, которая осталась в моей постели. О ее губах, о ее прикосновениях и о ее хрупком теле. Ей каким-то непостижимым образом удалось выбить почву из-под моих ног, разрушить хрупкое равновесие и добраться до моей совести.
— ...так что ты думаешь по этому поводу, Чимин? — врывается в мои мысли голос Сыльги, и я возвращаюсь в реальность.
— Что? Прости, я чертовски устал и уже сплю на ходу.
— Говорю, мы могли бы вместе пойти на "Music Awards", двое самых красивых в мире мужчин со своими спутницами — мы бы выглядели эффектно.
— Не знаю, возможно. Мне еще не прислали приглашение в этом году, к тому же это будет через два месяца. Доживем — увидим, — уклоняюсь от ответа я, потому что уж точно не собираюсь появляться с Розэ перед репортерами. Я приложил слишком много усилий, чтобы подробности моей личной жизни не всплывали в заголовках желтой прессы, а появление на красной дорожке вместе с беременной девушкой — повод для длительных сплетен и неправильных выводов. — Ладно, я спать, — отставляю в сторону пустую банку из-под "колы" и поднимаюсь со стула. — Ты идешь?
— Да, через минут десять, хочу подышать воздухом. Спокойной ночи, Чимин, — сдержанно улыбается она, пытаясь скрыть разочарование.
— В любом случае я постараюсь достать для тебя приглашение, — подмигиваю девушке, и на ее лице растягивается благодарная улыбка.
— Было бы чудесно, спасибо! — Всего за мгновенье она оказывается рядом со мной и обнимает. Все мои мышцы твердеют, я напрягаюсь от этих прикосновений и чувствую себя глыбой из камня, с трудом поднимаю в воздухе отяжелевшую руку и кладу ладонь на талию Сыльги. Проклятье, как же она сладко пахнет! Я прикрываю глаза, стараясь взять себя в руки, не сорваться и не притянуть ее еще ближе, впившись в губы поцелуем. Помнится, когда-то она с самозабвением отвечала мне, жаль, что дело не дошло до чего-то большего, чем объятия под окнами ее родительского дома и несколько «взрослых» поцелуев.
— Спокойной ночи, Сыльги, до завтра. — С трудом заставляю себя отстраниться от нее и, не оглядываясь, иду в сторону лестницы.
Дверь в мою спальню приоткрыта, тусклый луч света освещает пространство в коридоре. Я заглядываю в комнату и застываю на месте. Скрещиваю руки на груди, с любопытством и затаенной злобой поглядываю в сторону брата. Он не видит меня. Стоит в одних пижамных штанах у кровати и странным взглядом смотрит на спящую девушку. Потом проводит пальцами по ее щеке и резко отдергивает руку, словно опомнился и понял, что делает что-то неправильное.
Я мысленно твержу себе, что Тэмин мой брат, родная кровь, человек, за которого я бы отдал свою жизнь, что я не должен испытывать к нему ненависть, злобу либо зависть, но вот сейчас, когда он в одном доме со своей женой, а пришел в спальню к Розэ, меня разрывает на части и я с трудом сдерживаю себя, чтобы не врезать ему хорошенько.
Любовник чертов!
— Что ты здесь делаешь? — шиплю я. Тэмин резко поворачивает голову в мою сторону, в его взгляде скользит растерянность и страх, эмоции быстро сменяют одна другую, и на лице расползается циничная усмешка.
— Пришел посмотреть, как ты проводишь время с моей бывшей любовницей. — Он делает несколько шагов ко мне, держится расслабленно и беззаботно. — А ты, оказывается, мило ворковал с моей женой, пока твоя молодая невеста осталась в одиночестве.
— И ты решил утешить бедную девушку? Снова притвориться мной? Почему бы тебе просто не развестись и делать все что угодно, а?
— А почему бы тебе просто не оставить в покое меня и мою семью, а? — в тон мне отвечает брат, делая еще шаг вперед, и мы практически упираемся друг в друга носами.
Ощущение, что я смотрю на свое отражение в зеркале. На плохого себя. Или же, наоборот, роль плохиша в этой истории принадлежит именно мне.
— Думаешь, я не знаю о том, что ты пускаешь слюни на мою жену? Думаешь, не замечаю этих тоскливых взглядов побитой собаки? Запомни, я не отдам ее тебе, ясно? И она, и наши дети всегда будут только моими. А ты... найди себе девушку, попробуй снова сделать ЭКО, с ней, а не с суррогатной матерью, заведи детей и успокойся. Я люблю тебя, брат, но то, что ты пытаешься сделать... это...
Тэмин нервно проводит пятерней по волосам, разрывая на несколько секунд наш зрительный контакт, и продолжает:
— ...это неправильно. Не по-родственному.
— А то, что делаешь ты, — правильно?
— Это было лишь раз! Ладно, не раз, но только с Розэ, — быстро шепчет он, оглядывается назад, чтобы удостовериться, что девушка крепко спит. — Иногда очень трудно сдерживать свои желания, я раскаиваюсь, ясно?
— Почему я не верю тебе, Тэмин? Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы не распознать ложь в твоих словах. Подай на развод, иначе я ей все расскажу.
— И чего ты добьешься, а? Оставишь детей без отца? — его голос срывается, и в громком шепоте слышатся рычащие нотки.
— Заменю им отца, — ровным и уверенным голосом отвечаю я.
— Ты безнадежен. Думаешь, если мы разведемся, Сыльги сразу же помчится к тебе? Полюбит? Нет, Чимин, она тебя никогда не любила, и ничего не изменится, даже если мы разведемся. Она давно сделала свой выбор, из нас двоих выбрала меня, и в будущем будет так же. Смирись уже наконец-то с этим. Да как вы будете смотреться в глазах наших родных и друзей, а? Ты подумал об этом?
— Дай ей выбор, и мы посмотрим, как она поступит. Подай на развод, иначе я лично ускорю этот процесс.
— Не вздумай ничего говорить ей. Она все равно поверит мне, а не тебе. И не привози больше Розэ . Я сам с ней разберусь.
— Так же, как и в прошлый раз? — фыркаю я, вспоминая их короткий разговор. — Отправишь ее к доктору, чтобы избавится от "проблемы"?
— Нет. Я погорячился, ясно? Хочет оставить ребенка — пусть оставляет, я буду помогать ей финансово, но на большее пусть не рассчитывает. Не хочу, чтобы Сыльги обо всем узнала, а рано или поздно Розэ что-то сболтнет. Нет ничего хуже обиженной женщины. Не лезь в нашу семью, хорошо?
Я молчу. Смотрю на брата и молчу. Возможно, в чём-то он всё-таки прав. Не факт, что после развода Сыльги примчится ко мне. Если уж наивная девочка Розэ не горела желанием пялиться на мое лицо, то что говорить о Сыльги?
— Не могу обещать, — все же отвечаю я, и Тэмин разочарованно выдыхает. Открывает рот, чтобы сказать мне что-то, но неожиданно в наш разговор врывается женский голос.
— Тэмин? Что ты здесь делаешь? Почему не спишь? — в приоткрытую дверь заглядывает Сыльги, и мы с братом переглядываемся, задаваясь вопросом, как много она успела услышать.
— Мы обсуждаем планы на завтра, — прихожу на выручку Тэмину , — мне придется уехать рано утром, и, возможно, не смогу вернуться.
— Жаль, близнецы тебя очень ждали. Я спать, Тэмин,ты идёшь?
— Да, дорогая. — Он подходит к ней, обнимает за талию и целует в висок. На лице девушки расцветает улыбка, в глазах нежность и любовь. Тэмин прав: она любит его, и я ничего не смогу изменить. Только хуже сделаю.
Кажется, я где-то слышал, что если любишь человека, то стоит отпустить его к своему счастью, и впервые за долгое время задумываюсь о том, что, возможно, и в самом деле стоит отпустить Сыльги. Нужно жениться на правильной женщине, похожей на неё например, и попробовать ужиться и втянуться в ритм семейной жизни.
Я бросаю взгляд на Розэ. Не стоило ее впутывать в это. Лишнее волнение в ее положении может лишь навредить ребёнку. Пусть и в самом деле сами разбираются с Тэмином, она уж точно не моя забота. Мне стоило бы сейчас заниматься переездом в Штаты, а вместо этого я страдаю фигней.
Я не замечаю, как брат с Сыльги исчезают за моей спиной. Несколько минут не двигаюсь с места, не могу решить, ложиться с Розэ в одну постель или уйти в гостиную, потом понимаю, что уснуть сегодня вряд ли получится, поэтому спускаюсь вниз и иду к машине.
На самом деле у меня есть запаска. В багажнике двойное дно, и если поднять ещё одну крышку, то под ней обнаружится новая резина. Просто Розэ об этом не знала.
Возня с колесом успокаивает меня, отрезвляет мысли и помогает расставить все по местам. Мысленно я выстраиваю список дальнейших действий, первый пункт из которых — отвезти девушку домой и вычеркнуть из своей жизни ее существование вместе с их с Тэмином ребенком. Рядом с Розэ я нестабилен, срываюсь с полуслова, несмотря на то, что обычно спокоен и уравновешен. А вот потом стоит заняться своей жизнью, я и так потерял кучу времени на призрачные надежды и мечты о чужой женщине.
Когда машина вновь на ходу, я подбираю с земли потерянную обувь Розэ и возвращаюсь в дом. Сажусь в кресло напротив кровати и в рассветных лучах солнца вглядываюсь в безмятежное лицо девушки.