Незаконченная страница (Русская Версия)

Скажи, что для тебя небо?

    Что особенного в слове Любовь?
   В любом мире всегда найдëтся место любви. Все подвержены этому, даже самые сухие, безчувственные люди. Любовь, это самое сложное, самое непонятное чувство человека, его невозможно описать полностью, лишь частично. Когда ты смотришь в глаза человеку которого любишь, чувствуешь как твоя грудь сжимается, сковывается цепями чувств и перехватывает дыхание, сердце распаляется жарким пламенем, от чего проступает хладный пот на лбу. В ваших глазах сверкают искры, они в свою очередь ещë сильнее разжигают без того яркий огонь. Время вокруг замедляется и вы будто статуи, одни во всей вселенной, не могущие пошевелиться, отвести взгляда от своей второй половинки.
   Именно так многие описывают это чувство. И именно оно не даëт Кельвину спуститься в подземелье, ведь там его искра, его Дельсинея. Но вот он шагнул. Шагнул во мрак лестницы за которой весь род голивий. Ступень за ступенью возвращается прежняя смелость. Ближе к концу лестницы, чувствуя не желанную встречу с дядей Агором, пропадает смелость. Лишь он может поколебать любого Кельвина, правила голивий соблюдаются и одно из них всегда слушаться старших. Но только поколебать, смелость его не смести.
   Мимо дома дяди проскользнуть не удалось. Агор остановил Кельвина, только тот появился на виду и пригласил в дом.
- Не навещаешь меня совсем.
- Прости дядя.
- Я не виню тебя мальчик мой. - сказал дядя спокойным голосом - Ты сын моего брата, я пообещал и вырастил тебя. Мог бы и наведаться.
   Посреди стола медленно горела старая свеча, еë пламя колыхалось под сквозняком пещер подземелья. В доме Агора не было никакого света кроме этой свечи, поэтому из-за полумрака разговор был каким-то напряжëнным.
- Как дела у Дорна? - спросил Кельвин, чтобы развеять напряжëнную обстановку.
- Старик поправился и всë также заправляет своей шахтой. Ты как?
- Друзьям недавно помог.
- Друзья... Нам на поверхности никто не может быть другом, все только и хотят наших драгоценностей из шахт сыновей Борина, да славится его молот.
- Мир совершенно не такой, каким ты его представляешь. Всë давно изменилось.
- Единственный человек которому ничего не нужно было, это та волшебница с которой ты водится.
- Мне не о чем больше с тобой разговаривать дядя, пойду я по своим делам.
- Какие у тебя здесь могут быть дела?
- Не твоë дело старый.
   Он встал и вышел из дома.
- Стоять, вернись сюда, я старший!
   Кельвин не послушался и ушëл искать Дельсинею. Больше всего он хотел повидаться с ней, увидеть еë жëлтые глаза, такие же яркие как солнце, которого она к сожалению ни разу не видела.
   Девушка расы головой как всегда была на рынке, продолжая еду. Своего принца она всегда ждала, будет ждать и ждëт, когда же он придëт. Сегодня тот день, когда будет встреча с ним.
   Кельвин нашëл еë без труда. Дельсинея несмотря ни на что закрыла лавку и побежала к нему, нечасто же она видется с ним.
- Кельвин! - крикнула она и крепко его обняла.
- Привет милая Дельсинея. Отпусти меня, раздавишь же!
- Ой, прости. Просто ты так редко здесь появляешься, без тебя тоска меня съедает.
- Я и сам бы хотел каждый день видеться с тобой, любоваться твоими очами цвета жаркого летнего солнца.
   Дельсинея как всегда засмущалась, залилась краской от комплиментов Кельвина. Она смущался, закрывала лицо руками, но всë равно смотрела на свою искорку в глазах парня.
   Они сели на лавочку, народа становилось меньше, все уходили домой, отдыхать после очередного рабочего дня.
- Расскажи ещë о поверхности, чем ты занимался последнее время?
- Недавно я спас друзей от лап ужасного существа чернее нашего подземелья. Оно представляла огромную опасность, ещë бы чуть-чуть и друзей бы не стало, но в последний момент появился я.
   Кельвин рассказывал много всего интересного. Потом разговор был ниочëм. Даже так им было интересно слушать друг друга и для счастья не хватало лишь признания, но никто не решался. Оно слишком тяжело, страшно получить отказ.
- Дельсинея...
- Что?
- Скажи, что для тебя небо?
- Небо для меня это те бесконечные мгновения как бесконечный небосвод, проведëнные с тобой, те яркие звёзды, завораживающие также как твои рассказы, та луна, что освещает наш дом как твоë появление. Под сводами небес была бы я собой, счастливой и на много счастливее конечно быть под небом с тобой.
   Пламя, что в их сердцах горело в этот вечер, стало ярче солнца, шаг за шагом приближаясь к самой настоящей, подлинной любви.