The Diary of Harry

26 апреля

(Cinema Bizarre – My Obsession)

it-is-the-diary-of-harry.tumblr.com/post/121769054793/cinema-bizarre-my-obsession-26

Мой психиатр сказал мне, что я могу больше не вести этот дневник. Он констатировал, что от него нет совсем никакой пользы, и он признает свою ошибку в назначении мне этой терапии. Доктор сказал, что от этой затеи больше вреда, чем пользы. Я становлюсь слишком агрессивен и чересчур эмоционален. Я не могу бросить писать этот дневник. Для меня он – надежда, он – спасение, он – последнее общение с тобой. Теперь я буду вести его, не боясь сказать чего-то лишнего, а мой психиатр не будет в конце каждого месяца писать в заключении корявым почерком заумные словечки и очередные диагнозы. Это меня радует. Правда. Так будет намного легче. Теперь только ты и я. Только Луи и Гарри.

Я хочу рассказать тебе сегодня о нашей первой ссоре в реальности. В нашей виртуальности ссор было слишком много, столько, что я, наверное, не смогу вспомнить самую первую. Но одно могу сказать точно – виноватым всегда оставался я, и именно я всегда первым просил прощения. Наверное, потому что дорожил тобой больше, чем ты мной, ну, если, конечно, дорожил?

Так вот, наша первая ссора в реальности состоялась на сто двадцать седьмой день нашегоничего. Я тогда уже жил у тебя просто потому, что не смог уехать от тебя в тот день, когда состоялся наш отвратительный первый поцелуй. Я был твой. Я не смог уехать в гостиницу, а потом обратно в свой город. Максимум, что позволил ты – перевезти к тебе вещи, что я и сделал тогда в скором времени. После того случая, мы даже не обсуждали этот вопрос. Просто я уже автоматически стал твоим. И это не пугало меня. Совсем наоборот - радовало, что я твой. И квартира стала не твоей, а нашей. Я стал частью твоей жизни, хотя совсем не знал твоего мнения по этому поводу.

Ты больше не позволял себе целовать меня, потому что на утро после нашего первого поцелуя, ты нашел меня заплаканного, с красными опухшими губами на полу своей ванной и, судя по твоему лицу, у тебя был неприкрытый шок. Ты бросился к сонному мне, крепко прижимая к себе и осторожно поглаживая мои кудри. Ты тихо повторял:

– Гарри, прости. Я больше не буду, Гарри, – и из твоих дрожащих губ это звучало так искренне, что я поверил, в ответ обхватывая большими ладонями твое хрупкое тело.

И после ни единого поцелуя. Даже если я сам тянулся к тебе, даже если грубо прижимал тебя к стене, даже если ты вновь являлся под дозой – ничего. Ты всегда отворачивался, ускользал, молча качая головой в отрицательном знаке. Знай, что я тебя тогда очень ненавидел. Я понимал, что ты винишь себя за тот случай, ну, а я здесь причем? Ты ведь мог исправиться. Всего пара нежных прикосновений твоих холодных губ, и я бы уже оставил первый поцелуй в прошлом. Но нет же, куда ты без своей излюбленной привычки все всегда портить? Придурок.