Любовный плен

23. Новый Год Удался.

Волк

Я проснулся от невыносимой головной боли и с трудом разлепил глаза. Вокруг темнота, тишина, только где-то на улице слышны взрывы салютов. Люди всё ещё отмечают.

Тело тяжёлое, словно налито свинцом. Даже сделать глубокий вдох казалось невозможным. Господи, где я так провинился? Почему мне так хреново, ответь. Моя рука упала грудь, но вместо рёбер нащупать удалось только копну волос. Твою ж.

Мне показалось, что это всё ещё сон, но звонкая пощёчина убедила в обратном. И я тут же пожалел. Скула от удара саднила, отдавая острой болью. Стоило прощупать пальцами кожу, то стало ясно, что у меня на роже огромный, мать твою, синяк. Не удивлюсь, если это Горская мне вмазала, она ведь может. За что только. Не мог же я к ней начать приставать. Срочно нужно попытаться вспомнить, чем закончился наш весёлый праздник. Башка болит.

Последнее воспоминание. Я накладываю в свою тарелку добротную порцию оливье, потом крик Полины, дальше темнота. И вот, я уже лежу в темноте, а на мне спит какая-то девка. Как я понимаю, нам было весело. Даже представлять не хочу, что мы сделали с квартирой девочек. И кто из них на мне сейчас сопит - тоже знать не хочу.

Держать глаза открытыми слишком трудно. И я с головой окунулся в сон.

- Волк! Волк! - трясёт меня за плечо Кирилл.

- Да че случилось?

- Разливай давай шампанское, чего встал? - парень наскоро укладывает на блюдце колбасную нарезку, - Быстрее, быстрее.

Алкоголь самый дешманский и, я уверен, что на вкус бадяга та ещё. Даже пробовать эту бурду не планирую. Всё было сделано, как и заказывали, ещё и каждому лично вручено. И вот, мы уже стоим вокруг стола нашей дружной компанией. На экране старого телевизора-коробки со времён советского союза, появляются цифры от двенадцати и до нуля. Все застыли в ожидании.

Всегда с замиранием сердца смотрю на этот обратный отсчёт и мысли путаются в голове. Будто бы должно что-то случиться. Новогоднее чудо, например.

- Двенадцать.

Я шумно сглатываю, сверля взглядом рябящий пикселями телевизор. Какое ещё чудо? Так забегался, что вспомнил старую байку, про исполнение заветных желаний.

- Десять.

Многие ждут волшебства, когда часы пробьют двенадцать раз. В детстве я верил в это и каждый раз, год за годом, загадывал самое заветное желание - чтобы отец меня полюбил.