|destinato dall'alto|~|предназначено свыше|

24 глава

Романа
— Аресто, дорогой, как же ты вырос! Я помню тебя совсем ребёнком.
— Зато я очень хорошо помню тебя, — он выдавил улыбку - Тётя.
— Что ж, последний раз, когда я присутствовала на подобном ужине у себя дома, это было так наиграно и дешево.
Мария только что вынесла горячее, но никто не притронулся к нему. Все замерли, наблюдая за Эсмеральдой. Она явно хотела что-то сказать перед началом трапезы.
— Дети, я так рада, что мы снова собрались за одним столом! — Найт усмехнулся и я положила руку ему на бедро, дав понять, что это выглядит некрасиво, даже если её слова не имели ни капли веса. — И у нас есть что отпраздновать! Пусть Викрама сейчас нет с нами, но он точно согласится с моими словами. Любовь — прекрасное чувство, ради любви ты готов пойти на всё и против всех, даже против своей семьи. Я права, Аврора?
— Конечно, мама! Хоть ты и не проповедовала это, я рада, что ты разделяешь моё мнение. - Эсмеральда могла воспитать дочь если не себе подобную, то точно не хуже ее самой, именно это она и сделала.
— Верно, но мы сейчас говорим не о тебе.
— Верно, но ты первая подняла эту тему. А теперь, пожалуйста, продолжай.
— Найт, я правда рада за тебя! Мы поздравляем тебя с тем, что ты наконец обрел семью. Пусть это будет начало прекрасного семейного пути, — она мимолетно бросила взгляд в мою сторону. Вероятнее всего, никто не заметил, но я заметила. — И ты никогда не разочаруешься в браке.
— Ты могла не заканчивать, — подметил Аресто, беря в руки столовые приборы. — Думаю, мы можем пропустить эту нудятину и наконец поужинать.
— Конечно, — Эсмеральда улыбнулась и сделала глоток вина. — Кстати, Аресто, а как насчёт тебя? Надеюсь, ты не станешь ждать так долго, как Найт.
— Конечно, нет, — согласился брат Найта, прожевывая кусочек телятины. — Я предпочитаю трах без обязательств до конца своих дней.
От сказанного я поперхнулась водой и начала кашлять.
Если до этого казалось, что атмосфера была натянутой, то сейчас она стала мёртвой.
— Что такое трах? —  озадаченно спросил Марсель.
— Аристо! - сквозь зубы процедил Анджело.
— Это было невежливо, — сдержанно ответила Эсмеральда.
— Невежливо? Знаешь, что ещё невежливо?
— Давайте просто начнём ужинать, — вдруг сказала я, стараясь как можно быстрее заткнуть спор куском мяса.
— Да, я согласна с тобой! — но от моих слов легче не стало. В столовой были слышны лишь визги столовых приборов по тарелке и звон бокалов, кажется что никто не собирается начать разговор.
— Кстати, мы отдали Марселя на рисование. Преподаватель говорит, что он делает успехи.
— Боже, Аврора, почему не танцы? — язвила тётя.
— Что плохого в рисовании?
— Романа, дорогая, я ничего не имею против, но если бы Найта отдали на рисование, он бы не стал таким, каков он сейчас.
— Хорошо, а что насчёт языков и музыкальных инструментов? Ты считала, что это поспособствует моему становлению как мужчине. - Этому вечеру явно не суждено закончиться хорошо.
— Подожди, а как насчёт уроков этикета для меня? — усмехаясь, спросил Аресто.
— Ладно, — хлопнула я в ладоши, вновь отвлекая внимание от ссоры. — Мы с Марселем нарисовали пару картин. Малыш, покажешь их? — я наклонилась ближе к мальчику, благо расположение наших мест позволяло дотянуться до Марселя. Он сидел во главе стола напротив Эсмеральды, а мы с Найтом сидели сбоку.
— Марсель, в мастерской около красок стоит баночка с таблетками. Принеси мне их, пожалуйста, и отдай незаметно, — прошептала я, затем заерошила его волосы, позволяя ему уйти.
— Что ты ему сказала? — теперь уже наклонился ко мне Найт.
— Чтобы он не обращал внимания на её слова.
— И всё же, я не имею ничего против этикета или изучения языков. Разве навык не пригодился тебе, Найт?
— Я плачу своим людям достаточно, чтобы они делали это за меня.
— Брось! Несмотря на то, что ты не любил эти уроки, тебе нравились языки. Ты ведь знаешь испанский, немецкий, французский.
— Ты знаешь французский? — спросила я, не скрывая удивления.
— Поверь мне, он знает, — усмехнулся Аресто. — Он вынес мне все мозги с этим, и всё потому, что моя школа была с французским уклоном. Хотел он или не хотел, мы учили это вместе.
— С ума сойти!
— Брось, тебе нравился французский, а всё из-за Греты. Ты помнишь её? Та девчонка, с которой ты сидел за одной партой?
— Да, — я почувствовала, как что-то дернуло меня за рукав рубашки. Я тот час обернулась, и Марсель быстро выложил мне в руку пузырёк прежде чем отбежать к своему стулу, чтобы лучше показать свои рисунки.
— Вау! — я хлопнула в ладоши, глядя на Марселя. Мальчик с гордостью поднимает пейзаж, нарисованный им. Ничего сложного или необычного, но это был полностью его рисунок от начала до конца. Он не разрешал мне помогать ему, лишь спрашивал, как реалистичнее изобразить некоторые детали.
Да, черт возьми, я гордилась им! Мой ученик за пару дней освоил рисование слишком хорошо, даже лучше меня в этом возрасте.
Помимо одного рисунка, который он держал в руках, он принёс также несколько дополнительно и у меня тут же появился план, как незаметно выпить обезболивающее.
Я отдала одну картинку Найту, вторую Эсмеральде и третью Авроре с Анджело, затем быстро достала одну таблетку из пузырька и запила водой.
— Марсель, ты очень талантлив! — похвалила я.
— Тебе нравится? — подбегая к Найту, спросил Марсель. Только сейчас я обратила внимание на рисунок, который отдала. На нём была изображена темноволосая девушка в синем платье, её длинные волосы спадали с плеч и улыбка озаряла всю картину, кстати, если обратить внимание на задний фон, то можно было увидеть уйму рисунков, она будто бы стояла посреди галереи как я могла понять.
— Кто это? — спросил Найт вглядываясь в рисунок.
— Романа. - неожиданно для себя я улыбнулась и забрала рисунок из рук своего мужа.
— Малыш, — прошептала я, — Это было в тот день, когда мы рисовали лес?
— Да, — кивает он и указывает на чёрное пятно посередине платья. — Я пролил краску на тебя. Ты говорила, что в картине важна каждая деталь, поэтому я нарисовал это.
— Ты прав, и это потрясающе! Могу я это оставить себе?
— Да.
— Спасибо! — я тянусь к нему для объятий, однако чувствую боль в левом боку. Я сжимаю зубы и всё же обнимаю его, а затем сажусь прямо и тяжело вздыхаю борясь с нарастающей больше в спине, что было странным ведь обычно я ничего не испытывал в этой части тела. Ну же, почему эти таблетки не действуют?
Словно почувствовав мою боль, Найт притянул меня ближе к себе и обнял за талию так, чтобы моя спина касалась его груди и плеча. Это не было пошлым или вульгарным, но я испытывала облегчение, потому что сейчас находилась в полулежачем состоянии. Он наклонил голову к моему виску, а затем спустился чуть ближе к уху.
— Мы можем уйти, если тебе плохо.
— Нет, всё хорошо, — тихо говорю.
— Ты очень хорошо ладишь с детьми ты знала об этом?
— До появления Марселя даже не могла представить.
— Теперь мы знаем.
— Мило, — сдержанно сказала Эсмеральда. — Но ты же понимаешь, что не сможешь этим заниматься вечно.
— Мама! — осеклась Аврора.
— Разве я не права? Романа девушка, ей простительна.
— Почему же простительно? Разве в этом есть что-то плохое?
— Лично я не вижу ничего плохого, но это довольно инфантильно для тебя. Ты обладаешь определённым весом в обществе, и от тебя ждут другого. Например, организации благотворительных вечеров или же сбора средств,
— Или же Романа будет заниматься тем, что ей нравится? — вдруг говорит Аресто.
— Не нужно! — перебила я его.
— Ты абсолютно прав, и мне это порядком надоело. Чего ты добиваешься? Ты хочешь сказать, что она недостаточно хороша для тебя? Именно это ты хочешь сказать? Не забывай, ты была нашим опекуном, но не матерью, и лишь её слова имели для меня значение. Я знаю, что бы она сказала, и ты знаешь, она бы полюбила Роману как собственную дочь.
— Довольно! Это был семейный вечер, до тех пор, пока это не коснулось твоей жены! Уважай семью и следи за тоном!
— Именно это я и делаю, тётя! Я уважаю свою семью и не дам тебе оскорбить мою жену. К тому же...
— Хватит! — восклицаю я и встаю из-за стола. — Не стоит портить вечер, я схожу к Марии и узнаю, как дела с десертом.
— Я помогу тебе.
— Не нужно, — я сжимаю его руку один раз, давая понять, что хочу побыть одна. — Я скоро вернусь.
После этих слов я выхожу на кухню. Марии нет, я гадаю, не ушла ли она вообще. На кухне был выход на задний двор, и недалеко от него располагался дом для персонала. Выйдя на улицу, я села на ступеньки и дала волю эмоциям. Горячие слёзы стекали по моим щекам. Я устала от всего: от боли, которая не проходила, от Эсмеральды, которая не давала мне покоя, и от того, что я в очередной раз не оправдала чьих-то ожиданий в этом доме.
Сделав глубокий выдох, я почувствовала стреляющую боль в спине. Врач говорил, что помимо рёбер у меня был ещё ушиб спины, однако к нынешнему моменту я надеялась, что он прошёл безболезненно.
Но все эти дни с тетей Найта дали о себе знать. Возможно, если бы я дала себе окончательно восстановиться, этого бы не произошло.
Мне было так больно, что казалось, я больше не смогу подняться. Всё, что я могла, это выставить руку позади себя и немного выгнуться. На пару минут лишь это было моим спасением.
Я закрыла глаза и начала медленно дышать, стараясь сосредоточиться на этом, а не на боли.
— Всё хорошо? — повернувшись вправо, я заметила Аресто, подходящего ко мне с сигаретой в руках.
Конечно.
— Да, — я быстро вытираю слёзы, надеясь, что в темноте он не заметил этого. — Всё хорошо. Почему ты здесь?
— Там начался очередной скандал. Впрочем, я сказал пару слов и теперь могу спокойно отдохнуть.
Я улыбаюсь его словам и отворачиваюсь на миг, делая вид, что мне очень интересна подъездная дорога к гаражу. Почему же так больно?
— Романа, — мужчина опускается рядом со мной, — не обращай внимания на неё. Она любит испортить всем настроение, и только.
— Теперь я знаю.
— Поверь, это меньшее, на что она способна! Когда я был маленьким, у меня было много машинок. Я не был аккуратным парнем, поэтому они были разбросаны по дому. — Он улыбается, предаваясь воспоминаниям, а затем делает затяжку. — После очередной ссоры с Найтом он ушёл из дома, и я остался с ней один. Не то чтобы этого не происходило до того момента, и всё же я не особо любил это.
Боже, я пытаюсь сосредоточиться на словах Аресто, однако пронзающая боль не оставляет меня в покое.
Что ж, это было моим наказанием. Мне следовало послать Эсмеральду к черту и оправиться после случившегося.
— Вообщем, прокричав несколько нелицеприятных слов ему в след она зашла обратно домой и в прихожей наступила на одну из машинок, очевидно она готова была разорвать меня и я уже был готов, затем она остановилась и сказала, что я невероятно умный мальчик, я намного лучше своего брата и прочая хрень, затем она давила на жалость, мой твой брат так плохо поступил со мной, он не достоен семьи или что-то вроде того. Она пыталась манипулировать мной, но когда это не увенчалось успехом, она пустила в ход шантаж: либо я делаю, как говорит она, а именно объявляю Найту бойкот, либо она выкинет все машинки.
— Выкинула? — усмехнулась я.
— Все до единой! — бросая окурок, он поднимается на ноги. — Так что перестань обращать внимание и покажи, кто хозяйка этого дома! — я улыбаюсь, и он протягивает мне руку.
— Аресто, я ценю всё, что ты сказал, но боюсь, что я не в силах встать. Ты можешь позвать Найта?
— Конечно.
— И ещё, не говори об этом при всех. Просто скажи, что я позвала его за помощью. - Я до сих пор не могу поверить, что не в силах встать на ноги.
— Как скажешь. Но можно ли тебя оставить одну? Возможно, стоит...
— Не переживай, за одну минуту ничего не случится. — Парень кивнул и затем ушёл, но в этот раз, чтобы сократить расстояние, он прошёл через кухню.
Чёрт, даже дыхание не помогает.
Романа, прошу, соберись и попытайся встать.
Ничего.
Всё, что я смогла, это промычать от боли.
— Романа! — я слышу голос Найта, и мои щеки вновь становятся мокрыми. Я больше не могу держать это в себе.
— Принцесса, что такое? — присаживаясь на корточки возле меня, спрашивает Найт.
— Мне очень больно, — всхлипываю я. — Я не могу встать.
— Что именно болит?
— Спина, прямо в позвоночнике. Острая боль, я  выпила обезболивающее, но оно не помогло.
— Я попробую тебя поднять, ладно? — я киваю, и Найт аккуратно просовывает руку мне за спину и под колени. Однако мне больно даже от этого.
— Я не могу! — я мотаю головой. — Очень больно!
— Ладно, всё хорошо, — Найт вытирает слёзы ладонью и поправляет волосы. — Не плачь, любимая. Ты ведь сильная, правда?
Я киваю, но слёзы предательски стекают по щекам.
— Я говорил с моим врачом по поводу тебя, и он дал мне пару ампул сильно обезболивающего. Если вдруг будут осложнения, оно точно подействует, но тебе нужно немного потерпеть. Оно лежит в нашей спальне. Ты ведь подождёшь меня?
— Да.
— Я позову Аврору.
— Нет, нет! — я хватаю его за ногу. — Не нужно! Я посижу одна.
— Я не хочу оставлять тебя.
— Всё будет хорошо, Мария сейчас подойдёт, она только что отошла.
— Ты уверена?
— Да, - словно по моему велению, я вижу, как Мария выходит из дома для персонала.
— Вот же она!
— Хорошо, я скоро приду, — оставляя кроткий поцелуй на моих губах, Найт уходит прочь, а заметившая меня Мария почти подлетает к крыльцу.
— Что случилось, дитя моё?
— Моя спина, я не знаю, до этого она не болела, но сейчас мне дико больно.
— Боже мой, я позову Найта!
— Он уже ушёл за лекарствами, всё хорошо.
— Господи! — она забегает на кухню, чтобы налить воды, и возвращается со стаканом. — Выпей.
Я беру стакан и отпив немного, возвращаю его обратно. Мне не хочется даже глотать, не говоря уже о дыхании.
— Господи, во всём виновата эта женщина! Она не только противная, но ещё и завистливая! — я не в силах сдержаться, смеюсь, однако сразу же об этом жалею, потому что всё это отдаётся в моей спине.
— Зря смеёшься! Она всегда завидовала Каталине. Викрам хоть и был хорошим мужем, но до Антонио ему было далеко, как нам до звёзд.
— Она тоже придиралась к маме Найта?
— Конечно! Каталина даже не была дочерью высокопоставленного человека, дочь солдата. Для Эсмеральды это было мелко. К тому же, — Мария чуть наклоняется ко мне, — ходил слух, что Антонио должен был жениться именно на ней, но вопреки всему выбрал Каталину.
— Невероятно, — шепчу я.
— Получается, она должна была стать женой Капо. Вот почему ей кажется чуждым всё остальное. Она хотела другого.
— Да, дитя моё. Эта женщина невероятно пуста и несчастна внутри.
С ума сойти! Получается, что именно та же ситуация сложилась и с её племянником. Вот почему она недовольна мной! Я, как и мать Найта, не входила в планы семьи.
— Это многое объясняет.
— Я вернулся! — влетая к нам, говорит мой муж, и Мария тотчас же отходит от нас.
— Помоги же ей скорее! Я не могу смотреть на это, господи! — Мария подносит руки, закрывая рот. — Я не буду мешать, только забери ее боль.
Женщина, в правду, отдаляется от нас и по звуку за моей спиной я могу понять, что она идёт к столу с десертом и схватив металлический поднос выходит из кухни.
— Мне нужно, чтобы ты легла и расслабилась, — Найт кладёт подушку под мою спину, которую он принёс с нашей комнаты и аккуратно берёт меня под руки, кладёт на бок. Расстегивая молнию моего платья он целует моё плечо. — Это может быть немного больно, но в любом случае это продлится пару секунд. Хорошо?
— Да.
— Расскажи мне о своей последней картине.
— Последней?
— Да, ты говорила, что рисуешь девушку, стоящую посреди разрухи. Кто она? — я слышу, как Найт вскрывает пакет со шприцом и на секунду напрягаюсь, однако заставляю себя вспомнить все детали картины, которую рисовала пару дней назад.
— Ладно, это девушка. Я думаю, она является надеждой, началом чего-то нового. Она посреди уродливой реальности, но тот факт, что всё это уже разрушено, означает, что хуже уже не будет, а на месте развалин появится что-то новое.
— Например?
— Я не знаю пока, но я хочу сделать серию картин.
— И что, помимо развалин, я имею в виду, что ещё отражает конец всего плохого?
— Небо. Оно ясное, нежно-голубое, — я слышу звук молнии и не сразу понимаю, что произошло.
— Ты сделал укол?
— Да.
— Невероятно! Я ничего не почувствовала.
— Я старался, — он поглаживает мою талию и поднимает меня. Я всё ещё чувствую режущую боль, но это всё равно не так ужасно, как было пару минут назад. — Мы посидим немного, чтобы спина окончательно прошла, а затем пойдём домой. Договорились? — Найт убирает подушку и кладёт мою спину себе на грудь. Я сижу между его ног, и его рука аккуратно, едва касаясь, обхватывает мою талию.
— Врач предупреждал, что спина может заболеть.
— Да, он говорил мне об этом, но он также предупреждал о том, что это может случиться, если не соблюдать постельный режим.
— Ладно, я облажалась.
— Я не это имел в виду, принцесса. Тётя не стоит того, чтобы убивать себя.
— Ты знал, что Эсмеральда должна была жениться на твоём папе?
— Что?
— Мне рассказала Мария, только никому не говори.
— Господи, я бы точно не пережил этого.
— Если бы она была моей свекровью... — мы смеёмся, и затем я кладу руку на его запястье. — Это правда, то что ты сказал за столом? — я немного поворачиваю голову. — Твоя мама полюбила бы меня?
— Абсолютно! Она бы была очень рада видеть тебя. Ты похожа на неё.
— Я знаю, Мария показывала фото. Ты скучаешь по ней?
— Иногда.
— Я тоже скучаю по своей бабушке. - вдруг сказала я, понимая, что возможно я задела что-то внутри Найта.
— У тебя была бабушка?
— Да, со стороны мамы, она единственная кто любила меня, лишь сейчас я это понимаю. - поглаживая руку своего мужа я позволяю себе впасть в воспоминания. —  Она читала мне сказки на ночь, покупала конфеты, только она знала какие я люблю, однажды, пока я гостила у нее я играла на заднем дворе и разбила коленку, я так плакала, что казалось ничто не сможет меня успокоить. Увидев, бабушка тут же подхватила меня и понесла в дом успокаивая, мол ничего плохого не случилось и мы все исправим, перевязав мне ногу она поцеловала место, где я ударилось, возможно я была ребенком и это все мои фантазии, но я почувствовала будто вся боль, что была мгновенно ушла.
— Ты была ребенком, когда она умерла?
— Она не умерла. - как-то отстраненно сказала я. — Я не хочу так думать.
Я чувствую, как его руки чуть сильнее удерживают меня за талию.
— Давай попробуем встать.
Я медленно поднимаюсь с помощью Найта, и он прижимает меня к себе достаточно сильно, чтобы я не упала.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, уже почти не болит.
— Хорошо.
— Можно мы обойдём дом? Я не хочу идти через них.
— Там уже никого нет.
— Почему?
— Эсмеральда не умеет вести себя, а я не умею молчать. К тому же, один француз помог мне.
— Вы двое — дьявол и его адвокат!
— Мы были такими с детства, так что сейчас это вошло в привычку. Мы одно целое, и этого не изменить.
— Ты бы тоже хотел двух сыновей? — не ожидая от себя такого, я едва замолкла. Как это вообще пришло мне в голову?
— Да, я хотел бы, — не сразу сказал Найт.
Вероятнее всего, я задала слишком тяжёлый вопрос, потому что остаток пути никто из нас не мог придумать тему для разговора. Возможно, Найт думал о чём-то своём, а я думала о том, насколько несуразным был мой вопрос.
— Вот так, — аккуратно усаживая меня, сказал Найт. Затем он поднял мои ноги, и я вытянулась на мягком матрасе.
— Мне нужно снять платье.
— Хорошо, но продолжай лежать, — сказал он и затем ушёл в гардеробную.
— Как я это сделаю? — закричала я, и, колеблясь, задавалась вопросом, что он задумал.
Прошло пара мгновений, когда мой муж вернулся с одной из своих футболок в руках.
— Подними голову, — я повиновалась, и Найт надел на мою шею футболку, - А теперь руки.
Когда футболка была на мне, она достала чуть выше моих колен. Далее Найт аккуратно перевернул меня на бок и расстегнул моё платье, стянув его вниз с меня, а затем поцеловал мою спину в то место, где до этого я чувствовала боль.
— Спасибо. — повисло неловкое молчание, и я решила разбавить его вопросом, который не то чтобы мучил меня, но определённо заставил меня возвращаться к нему.
— Как ты считаешь, цвет моего лака вульгарный? — невзначай спросила я.