Согрей мою душу

Глава 1.

- Лисовская, подъем и к генеральному, быстро.
Я резко подскочила от испуга и недовольно уставилась на начальника финансового отдела - невысокого плотного мужчину сорока лет:
- Вениамин Алексеевич, вы так до инфаркта довести можете, - я подозрительно уставилась на начфина, все еще пытаясь успокоить грохочущее сердце, недовольно пробормотав себе под нос, - хотелось бы знать, зачем это вдруг меня, а не начальника экономического отдела вызывают, неужто в должности повысить решили? - да, что-то я последнее время сама не своя стала, нервная и злая.
- А может, Милана Игоревна, - начфин с интересом взглянул на меня и сказал, ехидно улыбаясь, - он тоже заметил вашу новую грудь.
- Ну что вы, Вениамин Алексеевич, - я аж зубами заскрипела от злости, но, не подавая виду, спокойно ответила: - Ничего нового во мне нет, все натуральное, свое, в отличие от некоторых, - намекая на его недавно пересаженные волосы на макушке.
- Да что вы, Миланочка, - тоже не остался он в долгу, - четыре года незаметно было, а теперь вон какая аппетитная стала, что же вы ее раньше-то скрывали?
- Да просто домкрат в машине сменила, вот теперь и не скрываю, - не обращая внимания на его гаденькую ухмылочку, добавила, - может вам фирму подсказать, а то глядишь, и вам для чего-нибудь пригодится, - я в упор посмотрела на него, намекая на амурные похождения его жены, о которых знала вся фирма, ведь она практически ни от кого их не скрывала. На его голове уже живого места не было бы от рогов, если бы они могли расти. Судя по его побледневшей застывшей физиономии, я наступила на самую больную мозоль, впрочем, сам виноват - за последнее время достал меня основательно.
- Знаете, Лисовская, вы хоть и выглядите как моя младшая дочь, не старше пятнадцати, но язык у вас не на ваши двадцать пять, а на все сорок. Вас Жданов к себе зовет, чтобы сообщить не слишком приятную новость. Вы едете с начальством в Германию на промвыставку вместо Розовской. Она отдыхать отправляется, а вы, как всегда, за нее работать будете, - наконец-то сообщил, высказав свое последнее слово, и гордо удалился, не забыв ущипнуть многострадальный зад нашей секретарши Вики.
Ничего не поделаешь, вскочив, направилась к генеральному в кабинет, злясь больше на начфина, сообщившего новость, нежели на директора. Работаю старшим экономистом в крупной строительной компании. И хотя здесь я всего четыре года, эту должность заняла только благодаря своим исключительным способностям в области экономического планирования и прогнозирования, за что меня и ценят. Хотя когда четыре года назад я пришла устраиваться сюда на работу, меня не только не хотели брать, так еще и высмеяли. Только благодаря протекции моего отчима удалось получить здесь место. И все из-за моей внешности. Мне двадцать четыре с хвостиком, а еще недавно я выглядела лет на тринадцать, и только последние полгода со мной начали происходить изменения, которые повлияли на внешний вид. Наконец появилась попа и грудь, и теперь я выгляжу на шестнадцать. Я бы плюнула в глаз любому, кто скажет, как это здорово выглядеть так молодо. Мои родители потратили уйму времени, чтобы выяснить, почему мое физическое развитие настолько запаздывает и так не соответствует умственному. К сожалению, им это так и не удалось, врачи только разводили руками. У меня до сих пор нет месячных, и парня тоже нет, и никогда не было. Какому нормальному молодому человеку захочется заводить отношения с девушкой, которая выглядит как девочка-подросток. Особенно это напрягало в университете. Я жила словно изгой в ловушке собственного тела, но благодаря этому, или вопреки, очень хорошо и прилежно училась. Закончила спецшколу с углубленным изучением иностранных языков, а затем МГУ. И вот мне потребовалось всего четыре года, чтобы дорасти до занимаемой должности, получить уважение и признание коллегами своих знаний и опыта.
Уже подходя к кабинету в надежде отбрыкаться от этой поездки, что поделать - терпеть не могу большие толпы народа, вдруг почувствовала, как внутри сжалась в тугой комок пружина предчувствия, даже остановилась от удивления. Неужели эта нужда моя! Я уже перестала верить и ждать. Да я никогда и не верила, что могу почувствовать свою нужду. Ведь я недоделок! Так часто смеялся мой брат Кирилл. Как только его имя всплыло в голове, за ним последовал образ мамы и Виктора, и сердце затопила новая, никак не проходящая боль от воспоминаний. Прошло три года, а легче не становится.
Отец как в воду канул, когда мне не исполнилось и года. Вообще, его пропажа так и осталась загадкой для моей матери, но она почему-то была твердо уверена, что нет такой причины, по которой он не мог вернуться домой, если бы был жив. Они не состояли в официальном браке, но мама вспоминала о нем как о муже, и для нее отец навсегда остался самым лучшим мужчиной на свете. После его внезапного, необъяснимого исчезновения она тщетно прождала восемь лет, а потом познакомилась с Виктором Лисовским, и тот взял ее штурмом, уже через пару недель уговорив выйти за него замуж. Причем, с Виктором нам повезло: он оказался дипломатом, и наша жизнь потекла плавно и размеренно. Он ни в чем нам не отказывал, все время баловал и любил всеми фибрами своей широкой души. Так что мне достался самый лучший папа, а маме - самый лучший муж на свете. Мы объездили полмира, общались со многими людьми, наш дом напоминал проходную из-за количества гостей. Но все когда-нибудь меняется, и мой мир изменился тоже в тот день, когда разбился самолет, на котором из Италии возвращались мои отчим, мама и младший брат Кирилл.
Уже три года я живу в огромной и такой пустой квартире одна. Никому ненужная ущербная женщина-подросток. Благодаря высокооплачиваемой работе я получаю много денег, но они не делают меня счастливой, ведь их практически некуда и не на кого тратить. У меня со студенчества осталась пара подруг, но и они уже обзавелись семьями и детьми, и мне почти не о чем с ними беседовать, да и не хочется, потому что завидно.
Недоверчиво вслушивалась в свои ощущения. Неужели на этот раз это все относится ко мне лично? Первой на мою необычную интуицию обратила внимание мама, потом - девочки в школе, но особенно ярко она проявилась в университете. Я так и не смогла точно определить границы, но всегда чувствовала, когда и кому нужно что-то сделать или куда-то пойти, чтобы удовлетворить свою нужду в чем-то или ком-то. Особенно это касалось отношений между людьми. Очень скоро в университете меня начали звать свахой. Я стопроцентно определяла двух подходящих, а главное нуждающихся друг в друге. И вот сейчас, стоя у дверей приемной нашего директора, прислушивалась к себе, а приняв для себя окончательное решение, решительно открыла дверь.