Согрей мою душу

Глава 11.

Открыв глаза и пытаясь размять затекшие мышцы, медленно села и настороженно огляделась. Небольшая комната со скругленными окнами, сижу на кровати, кроме которой здесь два необычных кресла и откидной столик, небольшой узкий комод. Через минуту, по характерному гулу и давлению в ушах, до меня дошло, что лечу в самолете. Точнее, в бизнес-джете, которыми летают весьма богатые люди. Нечто похожее я уже видела, когда летела с Ником в Эдинбург. Однако в данный момент сие не радовало. И куда же меня везут с таким комфортом?
Внимательно осматривая помещение, почувствовала странный аромат, который забивался в нос и в каждую пору моего тела, вызывая безотчетную тревогу и возбуждение. Казалось, обволакивая, он каким-то образом меняет меня, будоража чувства и обостряя восприятие окружающего. Глубоко вдохнув его всей грудью, неожиданно поняла, что этот аромат мне чересчур нравится, и в этот момент заметила две двери, расположенные в разных концах салона. Приоткрыв одну из них, обнаружила санузел, которым поспешила воспользоваться.
Умывшись, окончательно разогнала туман в голове. Кое-как заплела растрепавшиеся волосы в косу и поправила черное трикотажное платье. Тихонько подкралась к другой двери, чуть-чуть постояла, набираясь храбрости, и приоткрыла. В небольшом салоне в креслах сидели Жак и, по меньшей мере, еще с десяток веров. Их вид внушал такие же чувства, как банка с потревоженными скорпионами. Они тут же синхронно уставились на меня. Я снова медленно закрыла дверь и зажмурившись, прислонилась к ней спиной. Упираясь в дверное полотно затылком.
Чувствуя, что от страха забыла дышать, сделала глубокий вдох, пытаясь обрести хоть капельку спокойствия. В этот момент в нос ударил уже знакомый чарующий аромат, от интенсивности которого волнующая дрожь волной побежала по моему телу. Открыв глаза, я уставилась в широкую мужскую грудь в черной хлопковой рубашке. Подняв голову, в упор посмотрела в лицо обладателя такой широкой и мощной груди. Огромный, не меньше двух метров, потому что моя макушка едва достает до его ключиц. Черные блестящие волосы и такие же черные глаза с идеальными дугами бровей. Нос с горбинкой и тонкие, но четко очерченные жесткие губы, которые вряд ли когда-нибудь улыбались. Твердый, синеватый от щетины подбородок, выдающий упрямый и волевой характер своего обладателя. Лицо не красавчика, но весьма привлекательного мужчины, если бы не одно но! Шрамы от ожогов покрывали всю правую сторону его лица, затрагивая часть лба, рассекая бровь и уничтожив часть волос возле виска. Изуродованный внешний угол правого глаза скашивал красивый разрез. Практически вся щека и часть подбородка обезображены сморщившейся обожженной кожей. Шея закрыта черным шелковым платком. Опустив взгляд, я заметила, что руки тоже повреждены. Причем, если правую полностью покрывали глубокие рубцы, то на левой - ладонь и большой палец.
Я даже в страшном сне не могла представить, какую боль мог испытывать этот мужчина, когда получил такие страшные увечья. Снова задрав голову, неожиданно для самой себя спросила:
- А разве у оборотней могут быть шрамы? Я думала, все само собой заживает или восстанавливается.
Усмешка коснулась его глаз, но не лица, когда он решил ответить:
- Могут, если нанести их серебром до полового созревания, пока не прошло объединение.
- Боже, как такую боль можно было вынести, да еще в детстве? -содрогнулась от мысли, что эти повреждения он получил будучи совсем ребенком.
Он, подняв руку, мягко коснулся моей щеки, от чего у меня по всему телу растеклось приятное тепло. Потом снова раздался его глубокий рычащий бас. Да, при таком объеме грудной клетки, столь сильный голос не удивителен.
- Поверь мне, девочка, физическая боль не самое страшное в нашей жизни.
Я удивленно посмотрела на него и только сейчас осознала, что пару минут назад очень испугалась толпы оборотней за дверью, а сейчас стою наедине с одним из них и задаю глупые вопросы. Нервно сглотнув, отступила на пару шагов, тут же упершись в кровать. Судорожно оглянулась и, подойдя к креслам, опустила на одно из них многострадальную пятую точку, а потом, скорее всего производя впечатление не сильно упитанного кролика перед очень голодным удавом, снова решилась посмотреть на него. В какой-то момент мне показалось, что ему больно, таким напряженным взглядом, он смотрел на меня. Я не выдержала и спросила: - Кто вы такой? И зачем я вам нужна?
- Тьерри Себастьян Морруа, глава европейского совета, но самое главное, что отныне я твоя половина и твоя тень. Не бойся меня, я не причиню тебе вреда и никогда не сделаю больно.
Его пронизывающий, пристальный, убеждающий взгляд словно заглядывал глубоко в душу. Осмелев после такого обещания, задала весьма тревожащий меня вопрос:
- Мои друзья и Изабель не пострадали? Что вы с ними сделали?
- Нет, они не пострадали. Пока! - не меняя своего положения, он только чуть качнул головой, а я встревожилась.
- Что значит пока? - голос сорвался почти на рыдание.
Видя мое состояние, он сделал шаг в мою сторону, но заметив, что я снова напряглась, остановился и прохрипел, словно горло наждачной бумагой обработали:
- Не бойся меня, малышка, я не причиню вреда ни тебе, ни твоим друзьям, пока они тебе дороги!
Хм-м... последнее дополнение меня немного обнадежило.
- Ты нет, а вот Жак или другие твои не совсем люди?
- Умная девочка! - в его глазах снова блеснула усмешка, не затронувшая лица. - Не волнуйся, без моего приказа никто не посмеет причинить вред твоим друзьям. А на тебя даже голос повысить никто не посмеет, не то что дотронуться.
Совсем осмелев и даже почувствовав толику уверенности, я попросила:
- Ты знаешь, после той гадости, которой меня усыпили, до сих пор горько во рту и тошнит немного. Можно мне воды?
Все также не отрывая от меня своих глаз, он чуть громче рыкнул:
- Жак, воды!
Через пару секунд в комнату вошел Жак, при виде которого я снова растеряла всю уверенность и вжалась в кресло. Заметив мои телодвижения, он остановился и, неуверенно посмотрев на Тьерри, передал ему бокал и бутылку минералки. Тот в свою очередь, не отпуская мой взгляд, подошел к столику и поставил все на него. Чуть помедлив (я так и не решилась протянуть руку к бутылке) он налил бокал и, подвинув его ко мне, сел в соседнее кресло. Отпив воды, я в смятении смотрела то на Тьерри, то на Жака, то на дверь, за которой скрывалось столько чужих и непонятных для меня мужчин. Жак тяжело вздохнул и, уже выходя за дверь, произнес:
- Через полчаса посадка в аэропорту. Транспорт ждет и на месте все готово.
Зябко потерев руки и не обнаружив на пальце кольца Макгрантов, потерянно посмотрела на Тьерри:
- Я потеряла клановый перстень, как же...
- Не волнуйся, малышка, он у меня, - прервал меня Тьерри, - не беспокойся, мы вернем его, потому что теперь ты Морруа.
- А кто меня об этом спросил? - сделала попытку возразить, в глубине душе сомневаясь, что могу что-то изменить, но все-таки, - я тебя впервые вижу, похитили, погрузили в самолет, куда-то везете. Я могу знать куда?
- Не впервые, мы уже встречались. В Берлине.
- Выходит, в отеле именно ты бросился обратно к лифту? - решила уточнить.
- Да, - едва уловимая тень досады, - но ты невероятным образом ускользнула. Надолго.
- Вряд ли ты мог тогда увидеть меня за спинами других гостей, уж я точно только краем глаза заметила трех высоких мужчин в темных костюмах, резко выделявшихся в толпе. И если бы потом Жак не испугал меня до полусмерти, бегая по коридорам и стоя под дверью, то вскоре бы забыла. - честно призналась, заметив, как его глаза блеснули от боли и сожаления.
- Твой аромат. Нежный, тонкий, пронзительный. Так может пахнуть только одна женщина.
- И как же нашли? - заинтересованно уставилась на него, ну уж очень любопытно стало, ведь это только я знаю, что весьма изменилась за два месяца, да Макгранты, а больше никто из веров не догадывался о существовании полукровки-одиночки.
- Ты оказалась загадкой. Ни семьи, ни клана, но и это выяснилось не сразу. Сначала никто не обратил внимания на фото девочки. Ты выглядишь иначе. - Задумчиво признал Тьерри. - А когда наконец-то вышли на тебя, ты прямо из-под носа сбежала в компании Николаса Макгранта. Мне и теперь далеко не все понятно, надеюсь, ты расскажешь о себе.
- И все-таки ты не ответил, куда мы летим, - после недолгой паузы спросила я, решив подождать с личной историей, хотя странное дело - мне стало даже как-то уютно и приятно рядом. - Надеюсь, это не секрет?
- Домой, на территорию клана Морруа, во Францию. - ответил Тьерри, подтвердив мою догадку. - Тебе обязательно понравится там. Не стоит беспокоиться, ты отнюдь не пленница.
Тем временем объявили посадку. Наша дальнейшая поездка в поместье Морруа, которое напоминало скорее средневековый замок с прилегающими к нему обширными лесными угодьями, прошла в течение томительных и полных тревог часов. И опять я ловила себя на том, что в присутствии более крупного и более устрашающего, чем остальные увиденные мной веры, Тьерри, я чувствовала себя гораздо спокойнее и безопаснее. Дальнейшие разговоры велись односложно, отрывистыми фразами, а потом я и вовсе замолчала, и с интересом крутила головой, осматривая окрестности и местные достопримечательности, которые мы проезжали. Тьерри и Жак о чем-то тихо беседовали, поглядывая на меня.
Во дворе замка, к которому вела хорошо асфальтированная аллея, была внушительная площадка для парковки автомобилей, говорившая о том, что многочисленные гости здесь не редкость. В холле нас встретил приличный штат слуг, по запаху - все люди. Как и у Макгрантов, обслуживающим персоналом работали исключительно люди. Как говорится, не царское это дело горшки мыть! Помимо слуг со всех сторон на меня смотрели веры. Весьма угрюмые, но с неподдельным интересом рассматривающие меня. Среди оборотней насчитала всего четыре женщины-вера, которые, заметив, что я засмотрелась на них, довольно искренне улыбнулись. Но все же, увидев в первый момент такую толпу и чувствуя позади себя не меньшее количество народа, я инстинктивно прижалась к Тьерри, а потом вообще схватила его за руку и следовала с ним, ни на секунду не отрываясь. Рядом с ним находился мой островок безопасности. В какой-то момент поняла, что одной рукой держу его за рубашку, а второй - обнимаю за талию, при этом он сам властно, по-собственически прижимает меня к себе. Сначала попыталась отстраниться, но меня только крепче обняли и, подняв голову, увидела, что он смотрит на меня.
- Я рад, что меня ты боишься гораздо меньше остальных.
Смутившись, я все-таки освободилась из его объятий, но взяла за руку, чтобы не нервничать. Смуглый брюнет с выдающимся носом, который, впрочем, его совсем не портил, и поразительно зелеными глазами, склонив голову в поклоне, хрипло сказал, с улыбкой глядя на меня, но обращаясь к Тьерри:
- Поздравляю, монсир, с добычей! Нелегкая выдалась для тебя охота. - надо же, как в средневековье к сеньору обратился.
- Приветствую вас, Милана Лисовская, отныне Морруа, первая женщина клана Морруа и хозяйка этого дома. Теперь это ваш дом, и мы искренне рады этому событию, он слишком долго стоял без хозяйки.
Тьерри нахмурился, глядя на улыбающегося мне мужчину:
- Милана, это мой троюродный кузен Рене Жан Поль Морруа. Жаловать и любить его не прошу. Более того, запрещаю.
И так странно посмотрел на Рене, что улыбка завяла на корню, и тот поспешно направился приветствовать остальных. Оглянувшись назад, я заметила, что Рене, Жак, Поль и остальные с тревогой смотрят в спину Тьерри. Не понимая причины их нервозности, я крепче сжала его руку, привалившись к нему всем телом. Я устала, очень сильно устала. Но странное дело, устала я-человек, а я-волчица хотела немного размяться и побегать. Она тоже устала, но от своей усталости хотела избавиться другим способом. Заметив мое состояние, Тьерри проводил на второй этаж в роскошные апартаменты: огромная гостиная, спальня, гардеробная и ванная поражали своими размерами, изящной, старинной мебелью, красотой интерьера, а главное, количеством нарядов, обуви и еще всякой всячины. Заметив мой недоуменный взгляд, пояснил:
- Как только мы вычислили тебя после исчезновения в Берлине и появления в Москве, выяснили твои размеры, привычки, пристрастия и заранее подготовили все необходимое на первое время. Пока сама не захочешь заняться шоппингом.
Он снова стоял и смотрел на меня, ожидая реакции, которая не заставила себя ждать:
- Тут столько одежды накуплено, что с шоппингом можно не торопиться лет этак десять.
- Милана, я прожил больше тысячи лет и за это время успел собрать так много всего, что ты спокойно можешь купить себе какую-нибудь страну ради развлечения, а уж про вещи я вообще молчу.
С удивлением посмотрела на едва наметившуюся улыбку на его лице и тоже неуверенно улыбнулась. Но все-таки ехидно заметила:
- Да куда уж с моими двадцатью пятью против твоей тысячи. - Улыбка пропала, словно дымка тумана, сменившись грустью в глазах.
- Малышка, тебя это очень беспокоит? - Я отрицательно покачала головой.
- Когда смотришь на вас, веров, то возраст - это последнее, о чем задумываешься, вернее, удивляешься, ведь глядя на тебя, видишь молодого сильного мужчину, а не тысячелетнего оборотня.
Смутившись от собственной откровенности, пошла осматривать свои апартаменты дальше. Выглянув в окно и увидев лес, попросила, сомневаясь в правильности того, что делаю:
- Я бы хотела немного размяться в лесу. Хм-м... Ну ты меня, надеюсь, понимаешь как! Она очень хочет побегать, ноги размять.
Кивнув, Тьерри вышел и вернулся с халатом, предложив взять тоже самое и мне, направился к двери, взглядом приглашая меня за собой. Возле черного входа он начал раздеваться, а я снова смутилась, не зная, что делать. Раздеваться при нем неудобно, а наблюдать за ним - еще хуже. Он уже снял платок и рубашку, а я, замерев, смотрела на покрытую старыми рубцами и ожогами кожу на спине, плечах и руках. Идеально развитое мускулистое тело поразило своей мощью и своеобразной мужской красотой. А шрамы? В конце концов, не зря же говорят, что шрамы только украшают мужчину.
Снова забыв обо всех приличиях, я жадно рассматривала его голый торс и только через минуту поняла, что он с таким же интересом следит за моей реакцией на его шрамы. Покраснев, сглотнув и потоптавшись под его немигающим взглядом, решительно подошла к нему и, прилагая титанические усилия, развернула его спиной к себе. Потом быстро раздевшись, обратилась к Милке, отключившись от окружающей действительности.
Через секунду мы с ней слились в единое целое, и она, снова практически захватив мое сознание, ринулась в лес, радостно повизгивая. Услышав позади сопение и обернувшись, увидела черного волка, шерсть которого местами покрыта сединой, словно ожоги на теле человека. Волк Тьерри оказался огромным, и весь его вид внушал страх и уважение. Сев на землю, я с восхищением смотрела на приближение этого мощного, свирепого чуда природы, которое двигалось с непередаваемой грацией большого зверя. Подбежав, осторожно скользнул мордой мне по уху и легонько прикусил холку. Я напряглась вместе с Милкой, но странное возбуждение, волной разлившееся по всему телу от этого укуса, вызвало удивление и жаркое томление внизу живота. Хорошо, волки не краснеют. Потом, рыкнув, снова бросилась наутек. Так мы и носились часа два по лесу, иногда затевая детские игры. Иногда к нам пытались присоединиться другие волки, но, встречая угрожающий рык Тьерри, спешили удалиться. Вернувшись в замок приятно утомленная, легла немного передохнуть перед ужином и не заметила как уснула.
Удивительно, но сегодня меня не мучили ночные кошмары, наполненные страхом и отчаяньем, преследовавшие последние пару месяцев.