Wolfy

Глава 1. Состаримся и умрем.

Солнце уже несколько часов назад поднялось, сгревая землю и зверей. Сейчас парни играют как маленькие дети, ссорясь из неправильно разведенного мяча.
Греттель, добрая до жути и веселая сидела у домика, стирая одежду которая было грязная из-за игр Адама и Теодора. Также в них участвовали Опас и Демис. Главное что было весело, остальное не так важно. Лорелл даже не думала о том, что будет дальше. Она знает. Знает что не так скоро, ее время придет и она скончается на руках у Брэндберри или Тео. Ей не страшно.
Серые и поседевшие от волнения и старости пряди волос выбились из неаккуратного хвоста Лорелл, отчего они стали падать в воду. Она улыбалась. Так искренне и смеялась когда Шэноу снова и снова падал на землю в игре футбол. Какой же глупенький этот парень. Блондин на самом деле не может спокойно вот так играть, когда знает, что ему скоро будет восемнадцать, а Греттель уже стара чтобы прожить еще пару лет. Это самое страшное. Когда ты понимаешь, что смерть неизбежна, но ты не хочешь этого принимать и верить в это. Настолько она беспомощна из-за всех болезней и случаев, что даже Опас (самый маленький здесь) сможет одним движением уложить ее. Сейчас может случиться все что можно. Все.

- Эй, мам. Все хорошо? - вздохнув спросил юноша, садясь перед матушкой на корточки. - Как идет стирка? - переведя тему спросил Адам, забирая у нее таз с водой и одеждой. Он все же решил сам ее постирать чтобы лишний раз не загружать ее работой. Ее трясущиеся руки скоро будут бездвижны и не смогут погладить парня по голове перед сном. Ее губы не смогут больше поцеловать его в лоб перед сном или сказать что-то то, что заставляет радовать его. - Может ты хочешь есть? Я сам дости... - не успел он договорить, как на былую брюнетку накинулось животное. Зверь. Волчица. Шэноу стоял и не мог понять, реальность это, или нет? Брэндберри не мог потерять свою маму. У него уже была родная мать, которая покинула его. Ему хватило и этого, хоть и оборотень не знает этого. Накинувшись вперед, беловолосый откинул обидчика и увидел темное пятно на правом плече зверя. Это, как понимаем, омега. Адам растерялся и не знал, помочь-ли Греттель, или разорвать ту враждебную?

Его устроил вариант с уничтожением атакующей. Перевоплощение заняло несколько секунд. А точнее это произошло так. С криком, Шэноу прыгнул в сторону Фелисити, на ходу принимая волчий образ. Когда же тот приземлился, он решил прокусить участок глотки у Фелис. Это получилось, но еще два волка выпрыгнули с двух сторон, нападал на Опаса и Демиса, но Теодор не вступал в драку, он решил спасти сестру хоть и больше парочки лет она не дотянет. Да и с такой нагрузкой и проблемами со здоровьем. Отлично, правда?

Сити лежала на земле, а ее кровь разливалась рядом с ней, окрашивая шерсть в розовый цвет, а оставшийся снег и землю, порядком в красный. Другие два напали на братьев - близнецов, но все таки у каждого по две потери. Опас пал. Его рыжая голова стала ворочаться из стороны в сторону в поисках Демиса. Он здесь, рядом. Лапы беспомощно ворошили снег, будто это спасет его.

POW Демис.

- Опас. Опас! Вставай, - рявкнул я, тормоша его рукой за шерсть. Волчонок не реагировал. Он лишь смотрел на меня и улыбался, одной лапой вороша снег, пока есть силы. - Не сдавайся, ты должен жить! - снова закричал я когда сидел на коленях в обнимку с ним. Он умирает. Так и будет волчонком. Он больше не сможет играть с нами в игры. Не сможет увидеть себя в образе славного и могучего волка. Его нет больше. Нет Опаса. Он исчез. Испарился. Потерялся. Уснул. Растворился.
- Я люблю тебя, - произнес рыжий волчок, перед тем как его взгляд перестал бегать по местности. Лапы опустились и грудь больше не вздымалась и не опускалась, лишь неподвижно давала понять о смерти.

POW Теодор.

Это все реально? Она умирает? Этого не должно быть. Она может жить, так ведь? Ее жизнь все еще должна быть и не оканчиваться. Ей надо жить ради меня. Пусть этот Адам уйдет куда подальше, но Греттель должна жить только для меня, а других мы сотрем в порошок.
- Греттель! Давай! - кричу я, дергая и тормоша сестру за плечи. Она слабо улыбается и тянется одной рукой к моей щеке, нежно поглаживая одним пальцем. - Маргарита Греттель Джанин Лорелл, вы должны жить, - из моих глаз хлынула очередная порция слез которые никак не останавливались. Почему так?

- Нет, солнышко, лучше уж так, чем смерть Демиса или, - взгляд остановился на моих глазах, где читался весь страх и переживание. Они потухли. Грудь перестала испуганно подниматься и опускаться. Губы ее чуть приоткрыли рот, откуда вышел последний на этот раз выдох.

- Греттель? - прошептал я, крепче прижимаясь к ней. Она уже не живет, так что можно бросить ее и перестать строить из себя заботливого брата. Кого я обманываю? Я не могу ее бросить.
Адам кинулся ко мне, крепко обнимая нас.

- Почему я не успел?.. Нужно было. Корее идти к ней... что я наделал... - плакал он, хоть и слова были не слишком разборчивыми, ведь губы прижимались ко лбу Грет. - Зачем все это? - его шелковый голос сорвался и он, кинувшись на землю, клочья и срыва с земли траву и плакал, громко взвывая. Зачем все это? Действительно. Если бы мы могли умереть, все было бы лучше.

Маловато :с