Чистильщики Пустошей. Охота на Беркута.

Глава 5. Ответы и новые вопросы

Подъехав к холмам, Беркут заглушил мотор.

В этом тяжело было признаться самому себе, но ехать к месту гибели колонны ему было страшно. Умом он понимал, что все уже случилось, и повторения не будет, но сердце раненной птицей трепетало и подпрыгивало в груди, когда он вел мотоцикл по той грунтовке, по которой совсем недавно он ехал в салоне разведывательного «Ермака». Усилием воли он загнал эмоции поглубже, и, стиснув зубы, выкрутил ручку газа.

Мотоцикл ему нравился. Мощный и вместе с тем - оборотистый, он находился в прекрасном состоянии. Голован был прав: эта техника повидала многое. Подтверждения долго ждать не пришлось. Когда Беркут в первый раз уселся верхом на байк, и положил ладони на руль, его будто ударило током. Разведчику было знакомо это ощущение, и потому он не только не отдернул руки, но покрепче сжал руль, глубоко вдохнул, и прикрыл глаза. Через несколько секунд тишину сарая разорвал каскад звуков, вторгшихся в голову разведчика.

Лица, люди в коже, символика «Крылатого Легиона», и сам Голован. Молодой, затянутый в черную кожу, с густыми черными волосами, развевающимися на ветру. Визг резины на повороте, грохот дробовика, и злой лай пулемета. Шикарные, полуголые женщины, кажущиеся нереально красивыми в свете многочисленных ярких костров. Соперничество. Ночная гонка, вроде бы за право обладать сегодня очередной валькирией, а на деле - просто, чтобы выплеснуть пьяную удаль. Рука, выкручивающая ручку газа до предела, свежий ветер, бьющий в лицо. Дымящиеся мотоциклы, обгоревший остов автобуса, и трупы братьев, не сумевших провести колонну через бандитские земли. Месть. Страшная, кровавая. Освобождение рабов. И среди них - та, из-за которой хромированный зверь и стоит сегодня в сарае.

Череда образов пестрым калейдоскопом пронеслась в голове Беркута. Он знал, что стоит потянуть за любой из них, будто за узелок - и перед ним откроется картина из жизни владельца байка. Рассказ о горе, или радости, история победы или поражения. Беркут мотнул головой, и убрал руки с руля. Он не хотел ворошить воспоминания Голована.

Полуночная война, и разразившаяся следом за ней биологическая катастрофа отметила своим знаком каждого пятого, родившегося после Полуночи. Не оказался в стороне и Беркут. Правда, его Дар - видеть память вещей, из-за которого за него сражались КВБ и научный отдел, оказался неконтролируемым. Несмотря на все попытки генетиков Базы подтолкнуть, развить умение, Беркут так и не смог «читать» вещи по собственному желанию. Лишь те предметы, хозяином которых был долгое время один и тот же человек, регулярно испытывающий острые ощущения, яркие эмоции, и передавший их своему имуществу, лишь эти вещи открывали разведчику свою тайну. И то далеко не всегда.