Вечно молодые

Глава 16

Биение сердца... в моей голове.

Голова!

Осознание ее наличия пришло сразу в сопровождении чудовищной боли. Я сразу почувствовала, что дело — дрянь. Может, Мел и отделывала меня на первых двух неделях тренировок, но, во-первых, я могла ей отвечать, а, во-вторых, с такой головной болью я не просыпалась ни разу. Открыть глаза — выше моих сил, двинуть мизинцем — выше моих сил. Даже дышать...

Стараюсь сосредоточиться на своем состоянии в целом. Проверка ощущений не дала каких-то утешительных результатов. Кроме головной боли меня терзали боли в груди и спине, скорее всего, сломаны пару ребер, и ныла лодыжка. Я практически не чувствую лица, что означало только одно — завтра я буду ощущать каждую клетку своей кожи.

Дерьмо.

Сердце в моей голове было сильным. И его хозяин несся куда-то быстрым шагом. Как хорошо иметь сильное сердце, оно всегда поможет выжить, в отличие от моего. Я молилась, чтобы оно не решило остановиться прямо сейчас.

Обладатель сердца бережно нес меня, прижимая к своей груди и стараясь проходить в узкие двери, пару раз я ощутила их рукой, которая безвольно колыхалась, и сразу же он чертыхнулся и уложил ее мне на живот.

Этот кто-то заботился обо мне...

— Алекс, постой. — Высокий женский голос, и он приближался, как и топот ее обуви без каблуков. — Ты что творишь? Ты решил утопить Андрея? С ума сошел??Это, не говоря о том, что почти дюжина ребят пострадала. Все из-за нее? — она остановилась совсем рядом, я слышала дыхание у своего уха. — Она — сирена?

— То, что от нее осталось... Мариса, — он прошипел ее имя сквозь зубы, — если ты решила прочесть мне нотацию на тему того, что я творю — лучше убирайся подальше, пока я не надрал и твой тощий зад. И я не посмотрю на то, что ты моя сестра.

Меня как током пробило. Это был голос моего темного.

Господи, с каких пор я говорю, что он мой? Просто для меня есть все остальные темные и он. Я глубоко вдохнула и щекой почувствовала, как он замер. Более, чем уверена, что он пялился на меня в этот момент.

Значит, его зовут Алекс, и это он таки сломал скулу своему братишке.

Дай пять темный — ты умеешь лажать в таких же масштабах, что и я.

— Но все злы, на ней просто нужно было отыграться, слишком много смертей за последнее время из-за сирен.

— Она ни при чем! — рычит он.

— Ты разве не понимаешь? Это твоя идея была притащить ее, между прочим. Ты надеялся на то, что Андрей, со своей одержимостью ими, даст ей спокойно тут находиться? В конце концов, одной меньше — одной больше. Они появляются почти каждый день.

«Ага. А как же» — подумала я. Если бы она знала, что последняя, кто перешел границу была я, и это было почти полгода назад, потому что я — четверка, и что круг замкнулся, пока одна из нас не умрет. От этой мысли волосы на затылке зашевелились, и я поняла, что на голове полный хаос. Волосы, скорее всего, торчали в разные стороны, приняв естественную длину и вид. Браво темный, ты добился своего и можешь теперь хоть самостоятельно мне их заплетать, потому что даже мозгами у меня нет сил шевелить.

— Одно дело дать ей сдачи, другое ломать все кости, когда она не опасна. Ее пытались утопить, из затылка хлещет кровь, и на первый взгляд сломано 2-3 ребра. По дороге сюда ей тоже досталось...

— Как и Джо! Я знаю, что ты сломал ему руку и...

Он остановился и подался резко в сторону, рявкая на девчонку.

— Я приказал, чтобы они и пальцем не смели ее трогать! Он ослушался меня. Пусть скажет спасибо, что остался жив.

От того, как он дернулся, меня тряхнуло, и я застонала от боли.

Повисла пауза, в конце которой он шепнул:

— Прости, милая.

— Почему ты извиняешься перед ней? Какая она тебе милая? Она тебя даже не слышит!

— Знаешь, что? Она не звала на помощь. Я очнулся, потому что она визжала только из-за страха падения... Она по комплекции как ты, ты бы хотела, чтобы какой-то придурок душил тебя? — Послышался тяжелый вздох. — Несколько раз в течение парочки дней. Оцени следы на ее шее, тебе должно это понравиться. Она же просто сирена.

— Если на то пошло, когда мне было 7 — Андрей и меня душил!

— И я сломал ему за это руку.

Ну, у них и семейка. Ладно, я беру свои слова обратно, лучше знать только последние пару месяцев. Пусть мои незаконнорожденные дети и дом-притон останется в прошлом. Девчонка хныкнула:

— Ну, пожалуйста, вернись! Мы не должны разделяться, мы — семья, я устала постоянно быть между вами.

— Ты сама знаешь, что для нас семья — это лишь пустой звук!

Стук ее каблуков оборвался.

Он пошел быстрее, почти переходя на бег, девчонка сдалась, а я опять отключилась.