Вечно молодые

Глава 18

Ненавижу спать на спине.

Но так не болят ребра.

Открыв глаза, оборачиваюсь, точно знаю, что обнаружу его, сидящим в кресле, которое стоит справа от моей (его) кровати и впившимися в меня, серыми поутру глазами.

Он всегда медленно проходил ими от макушки до кончиков пальцев, проверяя, не расчленила ли я себя за ночь.

Даже не представляю, где он спит, и стараюсь не думать об этом, потому что в комнате всего одно полноценное спальное место. Когда мои мысли бежали в данном русле, ничего хорошего не происходило. Я начинала хватать ртом воздух от наполняющей меня паники, и тот кислород, который все-таки попадал в мои легкие, был, мягко говоря, бесполезен. Дальше я заваливалась на подушку в попытке закрыть глаза и нырнуть в свой внутренний мир, а Алекс оказывался рядом как хорошо выдрессированный на защиту своей хозяйки пес.

Только он не пес, а я не его хозяйка.

Я постоянно слышала его фразы «Сэм, посмотри на меня», «Я не хотел тебя пугать», «Ты в безопасности».

Он убил часть моей души, оставил слабую оболочку и почему-то думал, что ничего не изменится. Я не чувствовала в себе живого, не могла принять себя обычной. И пока строила монологи сама с собой, могла провести несколько часов без движения.

К тому же я надеялась, что рано или поздно он подавится моим именем.

Иногда мы пытались говорить. Ну, он говорил, а я что-то иногда бурчала себе под нос, если в этом возникала крайняя необходимость.

— Ты будешь есть? — он вновь сидит справа от меня на моей кровати. На моей огромной кровати, на которой слишком мало места сейчас. И опять смотрит на меня.

— Нет.— отворачиваюсь.

— Почему? — он перестает двигаться и даже дышать, как мне кажется, ожидая моего ответа.

— Не голодна.

— Сэм, тебе необходимо поесть, ты...— тяжелый вздох, который говорит о том, что он устал нянчиться со мной, как с ребенком, и предел его терпения вот-вот иссякнет. — Обессилена...

— Тебе-то что? — я резко возвращаю глаза к нему. — Ты же этого хотел: чтобы я стала беспомощной!

Сжатая челюсть, безапелляционные глаза. Кажется, он готов затолкать еду мне в рот насильно. Еще секунда и я начну давиться этими блинами, стоящими на подносе недалеко, пока он будет удерживать мое тело неподвижно. Дрожь пробегает вдоль его тела, но затем он запускает руки в свои волосы.