Америка, которую никто не открывал

Глава 9

  Глава 9
Утром меня кто-то с силой схватил за плечо. Я открыл глаза с возмущенным воплем. Надо мной нависло бледное лицо Криса. Криса?! Ведь я у себя дома, это точно, откуда же он здесь?..
- Джеймс, вставай!- он еще раз сильно потянул меня за плечо. Я сел в кровати довольно-таки резко, от этого у меня потемнело в глазах. На пару мнгновений Крис исчез, уступив место туче черных мошек.
- Что... Что случилось?- спросил я, машинально шаря по кровати в поисках одежды.
- Ох Джеймс... Ох и получим мы сегодня за вчерашнее...
И я понял, даже сквозь свое заспанное состояние- мы получим по полной программе. Я мельком взглянул на Криса. Его выражение лица давало понять, что даже такой оптимистичный и находчивый человек, как он, не видел возможности выйти из воды сухими.
Я оделся. Посмотрел на часы- девять. Сегодня суббота. Родители, скорее всего, поехали с утра за покупками. Хорошо. Сейчас не будет вопросов.
Я шел за Крисом и по пути слушал историю.
- Сегодня, два часа назад, копы выломали дверь к Америке в комнату. Эмили тут же сказала, что больше таким вредительством заниматься некому. Они забрали Америку и поехали по магазинам приколов. Рокки Хоррор самый ближний оказался. Отдать должное, этот Билл тире Рокки до конца не говорил, что мы были у него ночью. В конце концов полицаи посмотрели записи с видео-наблюдения и увидели наши рожи. Америка минут пять назад мне позвонила и сказала, чтобы мы убирались из домов куда подальше.
- Подожди. Она предлагает нам сбежать?!
- Джеймс, выхода нет! Нас могут посадить.
- Иди,- сказал я Крису.- Беги отсюда. Но я останусь с Америкой. Пусть меня бросят за решетку, но вместе с ней. Я не смогу выжить в бегах, ты- сможешь.
Крис очень долго кричал мое имя. А я бежал в сторону полицейского участка. Я хотел сдаться им сам.
Я открыл двери. Увидел знакомую соломенную шевелюру Рокки. Они с Америкой стояли у стены, а трое толстых копов сердито допрашивали их. Они молчали.
- Я здесь!!!- заорал я. Где-то секунды на три мне показалось, что Вселенная остановилась. Но она вернулась. И закрутилась еще быстрее.
Кто-то схватил меня за локоть и так же прислонил к стене. Нас допрашивали теперь на счет Криса. Я видео синяк на скуле Рокки и что лицо Америки красное- но от чего? Не от слез точно. Она стояла, гордо глядя на этих свиноподобных мужиков и лишь изредка отводила взгляд- и все чтобы встретится со мной глазами, чтобы убедится, что я пожертвовал многим ради нее.
За меня принялись еще основательнее. Шум в ушах мешал расслышать вопрос. Меня трясли за плечи, хватали за лицо и руки, но в голове был только облик инспектора Грэйга.
Вдруг я подумал о том, что Крис предпочел свободу нам, друзьям. Это, конечно, подкосило меня. Я почувствовал, как щиплет глаза от слез. Рядом Рокки уже во всю рыдал. Я кусал губы. Нет, нельзя, не сейчас- я должен сделать все ради Америки. И я сделаю.
Не дождавшись от нас вразумительного (да хоть какого) ответа, копы отвели нас в тускло освещенную камеру.
Проходя мимо, я заглядывал в решетки других. Кого тут только не было!.. Малолетние проститутки с размытой тушью под глазами, наркоманы в старой обвисшей одежде, и такие же хулиганы, как мы- молодые и запуганные, все, кроме главарей. Я подумал, что главари все как на подбор с одинаковыми лицами- лицами Америки, пока ее вели.
Дверь заперли. Мы молча сели плечом к плечу и просидели так очень долго. Я слышал, как звонят моим родителям. Слышал выкрики мамы, и от этого в моем сердце образовалась пугающих размеров воронка, засасывающая весь получаемый негатив и сохраняя его надолго.
Прошел час. Второй. Мы разговоролись с ребятами из камеры напротив. Оказалось, они несколько раз закупали приколы у Рокки и теперь узнали его. Один из них, явно главарь, зачинщик- высокий и худощавый, со впалыми щеками, образующими красивые модельные скулы, ровным и бесчувственным голосом дал совет:
- Не бейтесь в истерике. Не просите прощения. Стойте так, как будто вас обвиняют не в хулиганстве, а в убийстве. Народ забеспокоится, если повезет, вас отправят на обследование.
- В психушку?- спросил я. Мне было дурно от этой мысли.
- Нет, просто к психологу. Вот там уже гоните картину. Эти бабы-психологи сами двинутые. Они вас пожалеют и вы отделаетесь пятью днями общественных работ. Уж я-то знаю.
- Ты за что здесь?- спросила Америка. Удивительно, но их интонации совпали на все сто процентов.
Парень повернул красивое длинное лицо на лебединой шее и дернул бровью.
- Варю с друзьями Амфетамин.
Мы замерли.
- И... Ты до сих пор на свободе?
- Я уже говорил, почему. Знаете, я вам посоветую ходить пока вы в школе в драмкружок. Как видите, лишних навыков не бывает.
- Ник Райсер! На выход!
Парень тряхнул головой, от чего длинные черные волосы рассыпались по плечам. Он спокойно и все так же бесчувственно прошел следом за высоким мужчиной в форме.
Пришли родители. Влетели в коридор, помчались, заглядывая в каждую клетку. Отец схватился за прутья решетки, мать- за его плечо. Следом подошел громадный толстяк-офицер с пушистыми усами.
- Вот, родители. Полюбуйтесь. Шестнадцать лет, а уже преступник.
- Я умоляю вас, скажите, что он натворил!- вскричала мама, воздевая руки к потолку.
- Он сам вам скажет, да, крысеныш?- в этот момент папа координально изменился в лице и рявкнул на офицера:
- Как ты смеешь так называть моего сына?! Пошел вон отсюда!
Папа, вообще-то, исходя из своих психологически правильных методов, никогда не кричит. Но здесь не сдержался.
Толстяк тут же прижал хвоста. В тот момент я вдруг осознал, что мой отец по-своему красив. В его внешности не было ни смазливой привлекательности Криса, не холодного завораживающего притяжения парня по имени Ник Райсер, ни печальной и стареющей красоты отца Америки. Просто он был... Красив. Храбр. Готов грудью сражаться даже за меня, провинившегося.
Наконец папа повернулся. Мама облизывала губы и стреляла глазами в сторону Америки. Конечно. Она виновата, думает мама, и она права, я не могу здесь спорить.
- Просто скажи,- вздохнул папа.- Во-первых, правда ли это?
Я вспомнил холодный голос и спокойный взгляд Ника Райсера. Почему-то я так и не смог забыть его, хотя наше общение длилось не больше двух минут. Потом, где-то через год или два я прочитаю в газетах об его смерти- из-за сильного ливня из берегов вышла река, он не справился с управлением мотоцикла и вылетел в воду, а потом захлебнулся и умер.
- Да,- и все-таки я был не он.
Я не видел ни прутьев решетки, ни лица отца. Я видел лишь, как Райсер превращается в Криса и мое сердце сжималось от негодования. Уходя, я был уверен- он придет. Теперь этой уверенности не было и я просто не находил себе места.
- Хорошо. Что конкретно ты сделал?
К тому моменту, когда я закончил свое повествование (я хотел перекопировать голос Райсера, но получилось не бесчувственно и спокойно, а бесцветно и трагично) мама уже во всю заливалась слезами. Я не смотрел на нее и вообще общался с коленями отца.
- Хо... хорошо,- папа сглотнул слюну. У него, видимо, в голове не укладывалось, как его сын отважился на такое.
- Кто этот молодой человек?!- внезапно пришла в себя мама. Она грубо дернула головой в сторону Рокки. Его вид, разумеется, не добавлял нашей команде интеллигентности. С легкой светлой щетинкой, торчащими во все стороны соломенными волосами и красными, опухшими глазами Рокки Хоррор или Билл Бейтс выглядел довольно-таки убого.
- Это знакомый,- все также ответил я. Мама практически завизжала:
- Знакомый?! И где это ты мог познакомится с каким-то наркоманом?!
Я не ответил. Рокки снова зарыдал. Вдруг я понял, что Америка тоже молчит. Впрочем, стоило мне так подумать, как он необычно хриплым голосом сказала:
- Он, во-первых, не наркоман. Во-вторых, это и есть тот самый продавец, к которому мы приходили ночью. Джеймс увидел его в первый раз всего лишь вчера.
Мама недоверчиво посмотрела сначала на Америку, потом на меня, а потом на Рокки.
Вдруг я услышал резвые шаги по коридору. Возвращался Райсер, а под руку его вел тот же самый высокий лейтенант. Проходя мимо моей камеры, Райсер неожиданно улыбнулся мне. У него были ровные белые зубы, чуть крупноватые для такого худого лица и тонких губ.
Я проводил его глазами. Его вывели на улицу.
- Америка Джонс, Билл Бейтс, Джеймс Грэй!- позвали откуда-то с другого конца.
Мама охнула. Отец подхватил ее на руки. Он обеспокоенно проводил меня взглядом. Я шепнул одними губами "все будет нормально".
Нас провели по тесноватому коридору. В конце была дверь.
Мы оказались в длинном кабинете. Посередине стоял узкий стол из красного дерева. Были свободны три места- для нас. Всего в кабинете было примерно человек семь-восемь. Все они- женщины и мужчины со строгими лицами и в очках. Перед всеми лежали чистые листы бумаги и ручки. В конце стола мужчина с квадратной челюстью держал четыре папки. Одна из них была очень тонкая, вторая вполовину толще, две других по размеру превосходит обе предыдущие вместе взятые раза в три. За его спиной на подоконнике громоздились кучи таких папок, и на одной из них- настолько толстой что даже не закрывалась- было написано "Ник Джон Райсер". Папки с личными делами, вот что это.
Но был среди этих дяденек и тетенек в узких костюмах серого и синего цвета, лохматый подросток с такими же завязанными простой бечевкой как и у нас руками.
И тогда я понял, что на одной папке обязательно будет написано Джеймс Грэй, на другой- Америка Джонс, на третьей- Билл Бейтс.
А на четвертой, вероятно, Кристьян Себ.