В.Скотт "Айвенго"

39 Глава

О дева, ты неумолимо бесстрастна,

Я ж гордостью спорю с тобой.

Под вечер того дня, когда происходил суд над Ревеккой (если только это можно назвать судом), кто-то тихо постучал в дверь её темницы. Но она не обратила никакого внимания, потому что была занята чтением вечерних молитв, которые закончила пением гимна; мы попытаемся перевести его в следующих словах:

Когда Израиля народ

Из рабства шёл, бежав от бед,

Он знал: его господь ведёт,

Ужасным пламенем одет;

Над изумлённою землёй

Столб дыма шёл, как туча, днём,

А ночью отблеск огневой

Скользил за пламенным столбом.

Тогда раздался гимн похвал

Великой мудрости твоей,

И воин пел, и хор звучал

Сиона гордых дочерей.

Нам в нашей горестной судьбе

Нет больше знамений твоих:

Забыли предки о тебе,

И ты, господь, забыл о них!

Теперь невидим ты для нас,

Но если светит яркий день,

В обманчиво счастливый час

Нас облаком своим одень;

И в тёмной грозовой ночи,

Когда вокруг лишь мгла и дым,

Ты нас терпенью научи

И светом озари своим.

Нет арф у нас. Разрушен храм.

Мы столько вынесли обид!

Наш не курится фимиам,

И звучный тамбурин молчит.

Но ты сказал нам, наш отец:

«От вас я жертвы не приму;

Смирение своих сердец

Несите к храму моему!»

Когда звуки этого гимна замерли, у дверей опять раздался осторожный стук.

- Войди, - отозвалась Ревекка, - коли друг ты мне, а если недруг - не в моей воле запретить тебе войти.

- Это я, - сказал Бриан де Буагильбер, входя, - а друг ли я или недруг, это будет зависеть от того, чем кончится наше свидание.