Born to be wild

Часть 22

Лиам Хармон

Как только мы остаёмся наедине, пухлые губы Мэдисон тут же касаются моей шеи. Она нетерпелива и пьяна, что многое объясняет. Я бы и рад разделить её энтузиазм, но из головы никак не выходят все эти штучки оборотней. Долбанутый на всю голову Томас, Спенсер, Дерек, мечтающий заточить меня в «башне», как грёбаную Рэпунцель. Эти люди.. Оборотни. Они меняют всё, к чему прикасаются. Вскоре, мысли уходят на второй план. В отличие от Мэдисон, я абсолютно трезв. Ген оборотня не позволяет эффекту алкоголя надолго задерживаться в организме. Такими темпами я получу звание «трезвенника года».

— Мэдисон, - тихо шепчу ей на ушко, придерживая руками за талию. Кажется, если отпущу, она тот час же рухнет на пол. Девушка отстраняется, зачесывают копну рыжих волос назад перед тем как посмотреть на меня. В её зелёных глазах застывает немой вопрос. Судя по тому, как она хмурит брови, я уже представляю, как всё может закончиться. Впрочем, я всё же решаюсь высказать своё предложение:

— Тебе надо поспать, а мне отлучиться. Давай перенесем наше незапланированное свидание на вечер?

Мэдисон неожиданно краснеет и упирается ладонями мне в грудь. Видимо, для неё это было последняя капля.

— Да ты достал, Хармон! Тебе постоянно куда-то надо. Все. Хватит! Решай прямо сейчас, - девушка начинает вопить, при этом барабаня по мне кулаками. Такой прямолинейности от неё я точно не ожидал. Не то чтобы я впал в ступор или завис, но я всё никак не могу понять, что именно её так взбесило.

— Мэд, угомонись. Никакой катастрофы не произошло, - нет никакого желания выяснять отношения, но судя по тому, как лицо Кингсли ещё сильнее заливается краской, то выбора у нас нет.

— Это для тебя ничего не произошло! - продолжает орать Мэдисон, - ты ходишь на свои долбаные тренировки, пропадаешь с новенькой или еще бог знает с кем, а мне приходится отвечать всем на один единственный вопрос: «Где, мать его, чёртов, Лиам Хармон?»

В каждом её слове отчетливо слышится боль, и меня это удивляет еще больше, чем всё происходящее сейчас. С каких пор её это заботит? Мэдисон не из тех, кто показывает свои чувства. Даже мне. А сейчас у нее на глаза наворачиваются слезы, и она ведёт себя не как избалованная принцесса, которой была всегда, а как девушка, способная на эмоции. Если на чистоту, то я ни разу не видел Кингсли в таком состоянии. Башка идет кругом. Что за дерьмо здесь творится? Так и хочется спросить, не являются ли её выходки побочным действием ПМС, но понимаю, что вряд ли она сможет оценить тонкий мужской юмор, пребывая в ярости. Предпочитаю не играть с судьбой.