Пока я жива.

Глава 22.

Двадцать минут пятого. Море серое. Как и облака, хотя они чуть-чуть светлее и движутся не так быстро. При взгляде на море у меня кружится голова. Наверно, дело в вечном движении, остановить которое не под силу никому, как бы он этого ни хотел. -Как-то здесь странно, -замечает Зои. -И как я только позволила себя уговорить?
Мы сидим на скамейке на набережной. Вокруг практически ни души. Вдали на песке собака лает на волны. Ее хозяин превратился в еле различимую точку на горизонте. -Раньше мы каждое лето приезжали сюда на каникулы, -признаюсь я Зои. -Пока мама не ушла. Пока я не заболела. Мы останавливались в отеле «Скрещенные ключи». Утром мы вставали, завтракали и целый день проводили на пляже. И так каждый день все две недели. -Безумно интересно, -произносит Зои, неуклюже опускается на скамью и зябко кутается в куртку. -Мы даже не обедали в отеле. Папа делал бутерброды, а на сладкое мы покупали мусс. Папа выкладывал его в пластиковые судочки и заливал молоком. За криками чаек и плеском волн так странно было слышать звяканье вилки в судке.
Зои пристально смотрит на меня: -Ты сегодня забыла принять какое-то важное лекарство? -Нет! -Я хватаю ее за руку, тяну за собой. -Пойдем, я покажу тебе отель, где мы останавливались.
Мы идем по набережной. Песок на пляже усеян каракатицами. Они тяжелые и все в рубцах, словно каждый прилив швырял их друг на друга. Я шучу, что было бы здорово собрать их и обменять в зоомагазине на волнистых попугайчиков, но вообще-то зрелище диковатое. Я шучу, что было бы здорово собрать их и обменять в зоомагазине на волнистых попугайчиков, но вообще-то зрелище диковатое. Не помню, чтобы, когда я бывала здесь раньше, мы видели что-то подобное. -Может, такое случается осенью, -предполагает Зои. -Или виновато загрязнение окружающей среды. Планета бьется в агонии и умирает. Считай, тебе повезло, что ты отсюда смотаешься.

Потом Зои говорит, что хочет писать, спускается по лестнице на пляж и присаживается на корточки. Я глазам своим не верю. Вокруг никого, но обычно Зои беспокоится, как бы ее кто не увидел. Ее моча вымывает ямку в песке и утекает. Есть что-то первобытное в том, как она рывком поднимается и шагает ко мне.
Мы стоим бок о бок и любуемся морем. Оно обрушивается на берег и, белея пеной, отступает. -Зои, я так рада, что ты моя подруга, -признаюсь я и крепко сжимаю ее руку.
Мы идем к порту. Я едва не рассказываю Зои про Адама, мотоцикл и о том, что случилось на холме, но мне трудно об этом говорить, да и не хочется. На меня нахлынули воспоминания. Здесь все знакомо: и сувенирная лавка с ведрами, лопатами и стойками открыток, выбеленные стены магазина мороженого и огромный розовый светящийся вафельный рожок на улице. Мне даже удается отыскать дорожку у порта-короткий путь к отелю. -Здесь все изменилось, -делюсь я с Зои. -Раньше все было больше. -Но отель тот? -Ага. -Отлично. Теперь мы можем вернуться обратно?
Я открываю калитку и иду по дорожке. -Хочу спросить, не позволят ли мне взглянуть на комнату, в которой мы останавливались. -О боже! -ворчит Зои и прислоняется к стене, настраиваясь на ожидание.
Дверь открывает женщина средних лет. Она полная и добродушная; на ней фартук. Я ее не помню. -Да?
Я рассказываю ей, что в детстве приезжала сюда каждое лето на две недели; мы снимали семейный номер. -Вы хотите снять комнату? -спрашивает женщина.
Мне это в голову не приходило, но я внезапно понимаю, что безумно этого хочу. -А можно ту же самую?
Сзади по тропинке подходит Зои, хватает меня за руку и разворачивает к себе: -Что ты вытворяешь? -Снимаю комнату. -Я не могу тут остаться, мне завтра нужно в колледж. -Тебе вечно нужно в колледж, -отмахиваюсь я. - И у тебя еще много дней впереди.
Кажется, это прозвучало очень убедительно и, похоже, заткнуло Зои рот. Она садится, прислоняется к стене и смотрит в небо.
Я поворачиваюсь к женщине. -Извините, -говорю я.
Она мне нравится. Она ничуть не подозрительна. Наверно, я сегодня выгляжу на все пятьдесят и хозяйка решила, что Зои- моя несносная дочка-подросток. -Там теперь стоит кровать с балдахином, -рассказывает женщина, -ванна и туалет по-прежнему в номере. -Отлично. Мы его снимем.
Мы поднимаемся за ней по лестнице. Огромная задница хозяйки покачивается из стороны в сторону. Я представляю себе, что было бы, если бы эта женщина была моей матерью. -Вот, пожалуйста, -произносит она, открывая дверь, -мы все полностью переделали. Наверно, вам покажется, что теперь комната выглядит по-другому.
Так оно и есть. Кровать под бархатным балдахином занимает почти всю комнату. Она высокая и старомодная. -У нас частенько останавливаются новобрачные, -поясняет женщина. -С ума сойти! -ворчит Зои.
Так странно снова очутиться в солнечной комнате, где я просыпалась каждое лето. Двухъярусных кроватей больше нет-вместо них стоит столик с чайником и чашками. Но арочное окно выглядит как раньше, и вдоль стены вытянулся все тот же гардероб. -Располагайтесь, -говорит хозяйка.
Зои сбрасывает туфли и залезает на кровать. -Этот номер стоит семьдесят фунтов! -замечает она. -У тебя хотя бы есть деньги? -Мне просто хотелось взглянуть. -Ты с ума сошла?
Я забираюсь рядом с ней на кровать: -Нет, хотя то, что я хочу сказать, может показаться глупостью.
Зои приподнимается на локте и бросает на меня подозрительный взгляд: -Ну,давай рассказывай.
И я рассказываю ей о том лете, когда мы приехали сюда в последний раз. Мама с папой ссорились чаще обычного. Я рассказываю, как однажды мама отказалась завтракать, заявив, что видеть не может сосиски с консервированными помидорами и дешевле было бы поехать в Бенидорм. -Поезжай, -ответил папа. -Как доберешься, пошли нам открытку.