В королевском плену

Глава I

  - Принц Гарри, - почтительно склонив голову в поклоне, говорит Маркиз, прибывший с дальней поездки с вестью.
В холле, увешанном темными занавесами, проходит сквозняк, через открытое настежь окно.
- Да, я слушаю, - гордо держа голову, произносит принц Англии - Гарри Эдвард Стайлс, чьи локоны, подобны шелку, мягки, кудрями спускаются по плечам.
Его осанка была прямой, профиль аристократичный, а зеленые глаза, яркостью затмевающие самые дорогие бриллианты, были прикрыты, до последующих слов слуги.
- Мы нашли мальчишку, как Вы и приказали, - глаза принца загораются зеленым огоньком в предвкушении, и он нетерпеливо встает, взмахивает рукой и четко произносит:
- Веди его в мои покои.
Сердце бьется сильнее, руки, будто охваченные зудом, прикасаются к королевской накидке, ища в ней успокоение от нервозности и сладостного предвкушения.

В дорого обустроенной спальне принца на коленях сидел прекрасный юноша, чья нагота была освещена лишь светом настольной свечи. Королевская накидка была наброшена на его тело, показывая лишь светло-каштановые волосы и спину, покрытую зажившими шрамами, которые ему нанесли слуги при служении у двора.
- Ты прекрасен, - принц касается его спины, от чего по коже идут мурашки. Гарри смотрит на него, оценивая, как сильно он мог пострадать, но не замечает шрамов и приподнимает его лицо за подбородок, пальцем оглаживая нижнюю губу. - Неужто думал ты, что покинуть меня сможешь?
Голубые глаза сверкнули, а упрямые губы дрогнули в всхлипе.
- Луи, - имя бархатным цветком слетело с губ принца, оставаясь в комнате единственным живым звуком, больше напоминающий похоронный марш, для слуги.
- Ваше Величество, - шепчет он. Его плечи подрагивают, а накидка спадает, полностью оголяя нагого мальчика, когда он поворачивается к принцу лицом, сидя на коленях, и прикасается губами к руке Гарри.
- Я слушаю тебя, - в тоне много эмоций, в большинстве своем возбуждения. Вид прекрасного телом и душой юноши приводят в содроганье не только мужское естество, но и душу, скучающую по ласкам в плену объятий.
- Мне так жаль, я умоляю Вас, проявить милосердие, мой Покровитель, - холодные, обветренные и обкусанные губы слуги касаются гладкой кожи ладоней принца, даря поцелуи, сопровождающиеся мурашками по телу Гарри.
- Как много ты просишь, мой милый, - ладонь касается лица юноши, оглаживая кожу щеки, на которой остался рубец, после последней попытки сбежать.
Глаза не смеют смотреть вверх в лицо принца, и Луи сжимает пальцами накидку, вдруг замечая, что сидит абсолютно нагой перед своим Покровителем. Замечая это движение, принц улыбается, скаля белоснежный ряд зубов в улыбке, подобной оскалу.
- Мое милосердие, как и терпение мое, подходят к концу, вот-вот вынуждая меня скинуть тебя в подвал, к остальным рабам, - продолжает он говорить, когда ему не отвечают. Гарри отходит от Луи, проходясь небольшими шагами до своей постели, и присаживается на нее, положив ногу на ногу. Рука его подзывает пальчиками слугу, что повинуясь, подползает, склонив голову.
Накидка полностью спала, но щеки юноши не покрываются пятнами стыда или позора.
- Вы знаете, что мои чувства к Вам так глубоки и сильны, что видеть Вас подобно огненным стрелам в сердце, за неимением коснуться, - голубые глаза полны боли. Принц смотрит в эти глаза, взглядом спускаясь на шею, острые ключицы, покрытые мелкими рубцами, и ниже.
- И что прикажешь делать мне с твоей любовью?
Юноша молчит, его тело выгибается, красиво покрываясь играющими бликами свеч, а грудь касается пола.
- Я в праве лишь молить, мой Покровитель, - шепчет он, губами прикасаясь к отполированной обуви в поцелуях. Его глаз не видно, только тело, волшебно изгибающееся в ногах Гарри.
Принц упивается любовью сладкоголосого мальчика, чьи поступки, безнравственные и безрассудные не раз прощал, за любовь, обращенную к нему в поцелуях, унижающих его, и показывающих их неразрушимое разделение на низшее и высшее общество.
Губы целуют ботинки, не смея подняться выше, а руки в послушании опущены под его бедра. Он опирается на грудь и ключицы, полностью униженный и влюбленный.
- Поднимись, мой милый мальчик и иди в свои покои, - с триумфальным упоением приказывает принц и ждет, когда Луи встанет, полностью нагой, не прикрываясь руками, выставляя напоказ стыдное обществу мужское достоинство с паховыми волосками и в полном возбуждении.
- Не смей прикасаться к себе, - голос властный, заставляющий подчиняться, и слуга кивает, полностью подчиняясь воли принца, чьи слова, как пение Ангелов среди садов, усаженных цветами.