В королевском плену

Глава III.

  Луи держал в руках мальчика, завернутого в сверток нежно голубого одеяльца, и напевал тихую мелодию. Круглые щеки покрытые красными пятнышками и маленькое родимое пятно возле подбородка, в отца. Луи любовался ребенком, прижимая его к груди и тихо шепча ему о том, как он красив и прекрасен.
- Он уснул? - подойдя сзади к слуге, принц обернул руки на его талии, что за три года успела приобрести женственность, и положил подбородок на плечо.
Луи робко улыбнулся, чуть опираясь на принца, и аккуратно держал ребенка, боясь разбудить.
- Да, - шепчет он. - Жар спал и он крепко заснул.
Гарри нежно целует оголенное плечо слуги, руками помогая держать ребенка, а в ухо шепча:
- Мы могли бы разделить эту волшебную ночь, - сердце радостно трепещет, а улыбка, что не спадала, стала шире.
- Конечно.
Малыша отдали няне, которую заменял иногда слуга. Уж очень он любил сына принца, такого же прекрасного, но маленького, чье крохотное сердечко трепетало в груди, отдаваясь ударами по всему маленькому тельцу.

Прошло три года, когда принц Гарри отыграл свадьбу, устраивая шикарный пир, и меньше трех месяцев, как принцесса Элизабет родила второго ребенка. Первого ребенка - девочку Джен, Элизабет родила спустя чуть больше десяти месяцев после свадьбы, но король был настроен серьезно, говоря, что Гарри нужен его наследник и, разумеется, он послушал своего отца.
Луи трепетно относился к детям принца, зачастую отпуская других нянь и присматривая за детьми. Принцесса Элизабет, уставшая от двух родов подряд, уплыла на судне с родителями отдыхать, оставляя детей с мужем. Гарри не кричал, не пытался приглушить самовольство женщины, он спокойно отпустил ее, наслаждаясь все таким же юным и стройным телом слуги и все тем же сладостным взглядом. 

Когда за окном шла легкая метель, приближая зиму, в королевстве устроили пир, в честь такого редкого знамения, вернее сказать, подарка природы. Снег в Англии - редкость.
Слуги мельтешили, поскорее раскладывая дорогие сервизы, повара, порядком уставшие, готовили десерты, а гости все поспевали пройти в зал, не смея усесться на место за стол, пока король не провозгласит первый тост, после которого можно будет приступить к трапезе. 

Принц Гарри находился в своих покоях, стоя возле большого зеркала, пока его личный слуга-Луи, укутанный в теплый плед, поправлял ему запонки. Глаза слуги смотрели с любовью, теплотой синего моря, вечно холодного, но не эти глаза. С годами юноша становился только теплее, уютнее и желание, полностью отдаваясь во власть сильных рук. Волосы, отросшие до плеч, Луи аккуратно укладывал в тонкую косичку, за которую любила подергать малышка Джен, сверкая зеленью глаз от их мягкости.
- Вы прекрасны, - шепчет слуга, проходясь холодной ладонью по рукаву, едва прикасаясь пальцами ладоней принца.
- Так же, как и три года назад? - спрашивает Гарри, улыбаясь, от чего маленькие линии морщинок обрамляют его глаза. Луи влюблен в эти черточки, скользит взглядом, запоминает, запечатляет в воспоминаниях каждую деталь.
- Прекраснее, - глаза покрыты смутной пеленой, как бывает, если не фокусироваться на чем-то, или ком-то, а рот приоткрывается, суша дыханием искусанные губы.
Принц уходит, когда слуга идет в покои к детям, с которыми сидит няня.