Алиса в зазеркалье

6. ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ

Яйцо, однако, все росло и росло - в облике его постепенно стало появляться что-то человеческое. Подойдя поближе, Алиса увидела, что у него есть глаза, нос и рот, а сделав еще несколько шагов, поняла, что это ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ собственной персоной. - Ну, конечно, это он - и никто другой! - сказала она про себя. - Мне это так же ясно, как если бы его имя было написано у него на лбу! Лоб этот был такой огромный, что имя уместилось бы на нем раз сто, не меньше. Шалтай-Болтай сидел, сложив по-турецки ноги, на стене, такой тонкой, что Алиса только диву далась, как это он не падает; и, так как глаза его были неподвижно устремлены в противоположном направлении и он не обращал на нее ни малейшего внимания, она решила, что это просто-напросто чучело. - А как похож на яйцо! - произнесла она вслух и подставила руки, чтобы поймать его, если он свалится со стены. - До чего мне это _надоело_! - сказал вдруг после долгого молчания Шалтай-Болтай, не глядя на Алису. - Все зовут меня яйцом - ну просто _все до единого_! - Я только сказала, что вы _похожи_ на яйцо, сэр, - мягко пояснила Алиса. - К тому же некоторые яйца очень хороши собой. Ей хотелось сказать ему что-нибудь приятное, чтобы смягчить невольную обиду. - А некоторые люди очень умны, - сказал Шалтай, все так же глядя в сторону, - совсем как грудные младенцы! Алиса не знала, что отвечать; беседа не клеилась - к тому же какая это беседа, если он на нее ни разу и не взглянул? Последнюю фразу он произнес, обращаясь, по всей видимости, к дереву. Алиса стояла и тихонько повторяла про себя: Шалтай-Болтай сидел на стене (*45). Шалтай-Болтай свалился во сне, Вся королевская конница, вся королевская рать Не может Шалтая, Не может Болтая, Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать! - Зачем повторять одно и то же столько раз! - чуть не сказала она вслух, совсем забыв, что Шалтай может ее услышать. - И так все ясно. - Что это ты там бормочешь? - спросил Шалтай, впервые прямо взглянув на нее. - Скажи-ка мне лучше, как тебя зовут и зачем ты сюда явилась. - _Меня_ зовут Алиса, а... - Какое глупое имя, - нетерпеливо прервал ее Шалтай-Болтай. - Что оно значит? - Разве имя _должно_ что-то значить? - проговорила Алиса с сомнением. - Конечно, должно (*46), - ответил Шалтай-Болтай и фыркнул. - Возьмем, к примеру, мое имя. Оно выражает мою суть! Замечательную и чудесную суть! А с таким именем, как у тебя, ты можешь оказаться чем угодно... Ну, просто чем угодно! - А почему вы здесь сидите совсем один? - спросила Алиса, не желая вступать с ним в спор. - Потому, что со мной здесь никого нет! - крикнул в ответ Шалтай-Болтай. - Ты думала, я не знаю, как _ответить_? Загадай мне еще что-нибудь! - А вам не кажется, что внизу вам будет спокойнее? - снова спросила Алиса. Она совсем не собиралась загадывать Шалтаю загадки, просто она волновалась за этого чудака. - Стена такая тонкая! - Ужасно легкие загадки ты загадываешь! - проворчал Шалтай. - К чему мне падать? Но даже если б я _упал_ - что совершенно исключается, - но даже _если_ б это вдруг случилось... Тут он поджал губы с таким величественным и важным видом, что Алиса с трудом удержалась от смеха. - _Если_ б я все-таки _упал_, - продолжал Шалтай, - _Король обещал мне_... Ты, я вижу, побледнела. Не мудрено! Этого ты не ожидала, да? _Король обещал мне... Да, он так мне прямо и сказал, что он_... - ...пошлет всю свою конницу, всю свою рать! - не выдержала Алиса. Лучше бы она этого не говорила! - Ну, уж это слишком! - закричал Шалтай-Болтай сердито. - Ты подслушивала под дверью... за деревом... в печной трубе... А не то откуда бы тебе об этом знать! - Нет, я не подслушивала, - возразила Алиса. - Я узнала об этом из книжки. - А-а, ну, в _книжке_ про это могли написать, - смягчился Шалтай. - Это, можно сказать, "История Англии"! Так, кажется, вы ее называете? Смотри же на меня хорошенько! Это я разговаривал с Королем, _я_ - и никто другой! Кто знает, увидишь ли ты другого такого! Можешь пожать мне руку - я не гордый! И он ухмыльнулся во весь рот, подался вперед (так что чуть не упал со стены) и протянул Алисе руку. Алиса пожала ее, с тревогой глядя на Шалтая. - Стоит ему улыбнуться пошире, - подумала она, - как уголки его рта сойдутся на затылке. Не знаю, что тогда будет с его головой... Она тогда просто отлетит! - Да-да! - говорил меж тем Шалтай-Болтай, - вся королевская конница, вся королевская рать, двинется ко мне на помощь. Они меня _живо_ соберут, можешь не сомневаться! Впрочем, мы слишком далеко зашли в нашей беседе. Давай вернемся к предпоследнему замечанию... - К сожалению, я не очень хорошо его помню, - сказала Алиса вежливо. - В таком случае начнем все сначала, - отвечал Шалтай-Болтай. - Теперь моя очередь спрашивать! - ("Можно подумать, что мы играем в такую игру!" - подумала Алиса). - Вот тебе вопрос! Как ты сказала, сколько тебе лет? Алиса быстро посчитала в уме и ответила: - Семь лет и шесть месяцев! - А вот и ошиблась! - закричал торжествующе Шалтай. - Ты ведь мне об этом ни слова не сказала! - Я думала, вы хотели спросить, _сколько мне лет_? - пояснила Алиса. - Если б я хотел, я бы так и спросил, - сказал Шалтай. Алиса решила не затевать новый спор и промолчала. - Семь лет и шесть месяцев, - повторил задумчиво Шалтай. - Какой неудобный возраст! Если б ты _со мной_ посоветовалась, я бы тебе сказал: "Остановись на семи!" Но сейчас уже поздно. - Я никогда ни с кем не советуюсь, расти мне или нет, - возмущенно сказала Алиса. - Что, гордость не позволяет? - поинтересовался Шалтай. Алиса еще больше возмутилась. - Ведь это от меня не зависит, - сказала она. - Все растут! Не могу же я одна не расти! - _Одна_, возможно, и не можешь, - сказал Шалтай. - Но _вдвоем_ уже гораздо проще. Позвала бы кого-нибудь на помощь - и прикончила б все это дело к семи годам! (*47) - Какой у вас красивый пояс! - заметила вдруг Алиса. (Достаточно уже они поговорили о возрасте, и если они и вправду по очереди выбирали темы для беседы, то теперь был _ее_ черед.) - Нет, не пояс, а галстук! - тут же поправилась она. - Ведь это, конечно, галстук... Или нет... Я, кажется, опять ошиблась. Это пояс! Шалтай-Болтай нахмурился. - Пожалуйста, простите! Вид у Шалтая был такой обиженный, что Алиса подумала: "Зачем только я заговорила про это!" - Если б только я могла разобрать, где у него шея, а где талия, - сказала она про себя. Судя по всему, Шалтай-Болтай очень рассердился. С минуту он молчал, а потом просипел глубоким басом: - _Как мне... надоели_... все, кто не может отличить пояса от галстука! - Я страшно необразованная, я знаю! - сказала Алиса с таким смирением, что Шалтай мгновенно смягчился. - Это галстук, дитя мое! И очень красивый! Тут ты совершенно права! Подарок от Белого Короля и Королевы! Понятно? - Неужели? - воскликнула Алиса, радуясь, что тема для разговора была все же выбрана _удачно_. - Они подарили его мне, - продолжал задумчиво Шалтай-Болтай, закинув ногу за ногу и обхватывая колено руками, - они подарили его мне на день... на день нерожденья. - Простите? - переспросила Алиса, растерявшись. - Я не обиделся, - отвечал Шалтай-Болтай. - Можешь не извиняться! - Простите, но я не поняла: подарок на день нерожденья? Что это такое? - Подарок, который тебе дарят не на день рожденья, конечно. Алиса задумалась. - Мне больше нравятся подарки на день рожденья, - сказала она наконец. - А вот и зря! - вскричал Шалтай-Болтай. - Сколько в году дней? - Триста шестьдесят пять. - А сколько у тебя дней рожденья? - Один. - Триста шестьдесят пять минус один - сколько это будет? - Триста шестьдесят четыре, конечно. Шалтай-Болтай поглядел на Алису с недоверием. - Ну-ка, посчитай на бумажке, - сказал он (*48). Алиса улыбнулась, вынула из кармана записную книжку и написала: 365 - 1 = 364 Шалтай-Болтай взял книжку и уставился в нее. - Кажется, здесь нет ошиб... - начал он. - Вы ее держите вверх ногами, - прервала его Алиса. - Ну, конечно, - весело заметил Шалтай-Болтай и взял перевернутую Алисой книжку. - То-то я смотрю, как странно все это выглядит! Поэтому я и сказал: "_Кажется_, здесь нет ошибки!", - хоть я и не успел разобраться как следует... Значит, так: триста шестьдесят четыре дня в году ты можешь получать подарки на день нерожденья. - Совершенно верно, - сказала Алиса. - И только _один_ раз на день рожденья! Вот тебе и слава! - Я не понимаю, при чем здесь "слава"? - спросила Алиса. Шалтай-Болтай презрительно улыбнулся. - И не поймешь, пока я тебе не объясню, - ответил он. - Я хотел сказать: "Разъяснил, как по полкам разложил!" - Но "слава" совсем не значит: "разъяснил, как по полкам разложил!" - возразила Алиса. - Когда _я_ беру слово, оно означает то, что я хочу, не больше и не меньше, - сказал Шалтай презрительно. - Вопрос в том, подчинится ли оно вам, - сказала Алиса. - Вопрос в том, кто из нас здесь хозяин, - сказал Шалтай-Болтай (*49). - Вот в чем вопрос! Алиса вконец растерялась и не знала, что и сказать; помолчав с минуту, Шалтай-Болтай заговорил снова. - Некоторые слова очень вредные. Ни за что не поддаются! Особенно глаголы! Гонору в них слишком много! Прилагательные попроще - с ними делай, что хочешь. Но глаголы себе на уме! Впрочем, я с ними со всеми справляюсь. Световодозвуконепроницаемость! Вот что я говорю! - Скажите, пожалуйста, что это такое? - спросила Алиса. - Вот теперь ты говоришь дело, дитя, - ответил Шалтай, так и сияя от радости. - Я хотел сказать: "Хватит об этом! Скажи-ка мне лучше, что ты будешь делать дальше! Ты ведь не собираешься всю жизнь здесь сидеть!" - И все это в одном слове? - сказала задумчиво Алиса. - Не слишком ли это много для одного! - Когда одному слову так достается, я всегда плачу ему сверхурочные, - сказал Шалтай-Болтай. - Ах, вот как, - заметила Алиса. Она совсем запуталась и не знала, что и сказать. - Посмотрела бы ты, как они окружают меня по субботам, - продолжал Шалтай, значительно покачивая головой. - Я всегда сам выдаю им жалованье. (Алиса не решилась спросить, чем он им платит, поэтому и я ничего не могу об этом сказать.) - Вы так хорошо объясняете слова, сэр, - сказала Алиса. - Объясните мне, пожалуйста, что значит стихотворение под названием "Бармаглот". - Прочитай-ка его, - ответил Шалтай. - Я могу тебе объяснить все стихи, какие только были придуманы, и кое-что из тех, которых еще не было! Это обнадежило Алису, и она начала: Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве. И хрюкотали зелюки Как мюмзики в мове. - Что же, хватит для начала! - остановил ее Шалтай. - Здесь трудных слов достаточно! Значит, так: "_варкалось_" - это четыре часа пополудни, когда пора уже варить обед. - Понятно, - сказала Алиса, - а "_хливкие_"? - "_Хливкие_" - это хлипкие и ловкие. "Хлипкие" значит то же, что и "хилые". Понимаешь, это слово как бумажник. Раскроешь, а там два отделения! Так и тут - это слово раскладывается на два! (*50) - Да, теперь мне ясно, - заметила задумчиво Алиса. - А "_шорьки_" кто такие? - Это помесь хорька, ящерицы и штопора! - Забавный, должно быть, у них вид! - Да, с ними не соскучишься! - согласился Шалтай. - А гнезда они вьют в тени солнечных часов. А едят они сыр. - А что такое "_пырялись_"? - Прыгали, ныряли, вертелись! - А "_нава_", - сказала Алиса, удивляясь собственной сообразительности, - это трава под солнечными часами, верно? - Ну да, конечно! Она называется "нава", потому что простирается немножко направо... немножко налево... - И немножко назад! - радостно закончила Алиса (*51). - Совершенно верно! Ну, а "_хрюкотали_" это хрюкали и хохотали... или, может, летали, не знаю. А "_зелюки_" это зеленые индюки! Вот тебе еще один бумажник! - А "_мюмзики_" - это тоже такие зверьки? - спросила Алиса. - Боюсь, я вас очень затрудняю. - Нет, это птицы! Бедные! Перья у них растрепаны и торчат во все стороны, будто веник... Ну а насчет "_мовы_" я и сам сомневаюсь. По-моему, это значит "далеко от дома". Смысл тот, что они потерялись. Надеюсь, ты теперь _довольна_? Где ты слышала такие мудреные вещи? - Я прочитала их сама в книжке, - ответила Алиса. - А вот Траляля... да, кажется, Траляля, читал _мне_ стихи, так они были гораздо понятнее! - Что до стихов, - сказал Шалтай и торжественно поднял руку, - _я_ тоже их читаю не хуже других. Если уж на то пошло... - Ах, нет, пожалуйста, не надо, - торопливо сказала Алиса. Но он не обратил на ее слова никакого внимания. - Вещь, которую я сейчас прочитаю, - произнес он, - была написана специально для того, чтобы тебя развлечь. Алиса поняла, что _придется_ ей его выслушать. Она села и грустно сказала: - Спасибо. Зимой, когда белы поля, Пою, соседей веселя. - Это так только говорится, - объяснил Шалтай. - Конечно, я совсем не пою. - Я вижу, - сказала Алиса. - Если ты _видишь_, пою я или нет, значит, у тебя очень острое зрение, - ответил Шалтай. Алиса промолчала. Весной, когда растет трава, Мои припомните слова. - Постараюсь, - сказала Алиса. А летом ночь короче дня, И, может, ты поймешь меня. Глубокой осенью в тиши Возьми перо и запиши. - Хорошо, - сказала Алиса. - Если только я к тому времени их не позабуду. - А ты не можешь помолчать? - спросил Шалтай. - Несешь ерунду - только меня сбиваешь. В записке к рыбам как-то раз Я объявил: "Вот мой приказ". И вскоре (через десять лет) Я получил от них ответ. Вот что они писали мне: "Мы были б рады, но мы не..." - Боюсь, я не совсем понимаю, - сказала Алиса. - Дальше будет легче, - ответил Шалтай-Болтай. Я им послал письмо опять: "Я вас прошу не возражать!" Они ответили: "Но, сэр! У вас, как видно, нет манер!" Сказал им раз, сказал им два - Напрасны были все слова. Я больше вытерпеть не мог. И вот достал я котелок... (А сердце - бук, а сердце - стук), Налил воды, нарезал лук... Тут Некто из Чужой Земли Сказал мне: "Рыбки спать легли". Я отвечал: "Тогда пойди И этих рыбок разбуди". Я очень громко говорил. Кричал я из последних сил. Шалтай-Болтай прокричал последнюю строчку так громко, что Алиса подумала: - Не _завидую_ я этому чужестранцу! Но он был горд и был упрям, И он сказал: "Какой бедлам!" Он был упрям и очень горд, И он воскликнул: "Что за черт!" Я штопор взял и ватерпас, Сказал я: "Обойдусь без вас!" Я волновался неспроста - Дверь оказалась заперта, Стучал я в дверь, стучал в окно И достучался бы я, но... Наступило долгое молчание. - И это все? - спросила робко Алиса. - Да, - сказал Шалтай-Болтай. - Прощай! Этого Алиса не ожидала, но после такого _прозрачного_ намека оставаться было бы невежливо. Она встала и протянула Шалтаю руку. - До свидания, - сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал бодро. - Надеюсь, мы еще встретимся. - Даже если _встретимся_, я тебя все равно не узнаю, - недовольно проворчал Шалтай и подал ей один палец. - Ты так похожа на всех людей! - Обычно людей различают по лицам, - заметила задумчиво Алиса. - Вот я и говорю, - сказал Шалтай-Болтай. - Все на одно лицо: два глаза (и он дважды ткнул большим пальцем в воздухе)... в середине - нос, а под ним - рот. У всех всегда одно и то же! Вот если бы у тебя оба глаза были на одной стороне, а рот на лбу, тогда я, _возможно_, тебя бы запомнил. - Но это было бы так некрасиво! - возразила Алиса. В ответ Шалтай-Болтай только закрыл глаза и сказал: - Попробуй - увидишь! Алиса немножко подождала, не скажет ли он еще что-нибудь, но он не открывал глаз и вел себя так, словно ее здесь и не было. - До свидания, - сказала она снова и, не получив ответа, тихонько пошла прочь. Она шла и шептала: - В _жизни_ не встречала такого препротивнейшего... Она остановилась и громко повторила это слово - оно было такое длинное, что произносить его было необычайно приятно. - В жизни не встречала такого препротивнейшего... Но ей не суждено было закончить эту фразу: страшный грохот прокатился по лесу.