"Наш вольный дух вьет вольный свой полет Над радостною ширью синих вод: Везде, где ветры пенный вал ведут, - Владенья наши, дом наш и приют. Вот наше царство, нет ему границ; Наш флаг - наш скипетр - всех склоняет ниц. Досуг и труд, сменяясь в буйстве дней, Нас одаряют радостью своей. О, кто поймет? Не раб ли жалких нег, Кто весь дрожит, волны завидя бег? Не паразит ли, чей развратный дух Покоем сыт и к зову счастья глух? Кто, кроме смелых, чья душа поет И сердце пляшет над простором вод, Поймет восторг и пьяный пульс бродяг, Что без дорог несут в морях свой флаг? То чувство ищет схватки и борьбы: Нам - упоенье, где дрожат рабы; Нам любо там, где трус, полуживой, Теряет ум, и чудной полнотой Тогда живут в нас тело и душа, Надеждою и мужеством дыша. Что смерть? покой, хоть глубже сон и мрак, Она ль страшна, коль рядом гибнет враг? Готовы к ней, _жизнь жизни_ мы берем, А смерть одна - в болезни ль, под мечом; Пусть ползают привыкшие страдать, Из года в год цепляясь за кровать; Полумертва, пусть никнет голова; Наш смертный одр - зеленая трава; За вздохом вздох пусть гаснет жизнь у них; У нас - удар, и нету мук земных; Пусть гордость мертвых - роскошь урн и плит, Пусть клеветник надгробья золотит, А нас почтит слезою дружный стан, Наш саван - волны, гроб наш - океан; А на попойке память воздана Нам будет кружкой красного вина; Друзья, победой кончив абордаж, Деля добычу, вспомнят облик наш И скажут, с тенью хмурою у глаз: "Как бы убитый ликовал сейчас!"
II
Так на Пиратском острове, средь скал, Когда костер бивачный полыхал, Гремела речь о доле удальца, Ложась как песня в грубые сердца! Рассыпавшись по золоту песка, Кто пел, кто пил, кто кровь счищал с клинка. Достав из общей груды свой кинжал, И, видя кровь, никто не задрожал. Те руль строгали, те чинили бот; Иной бродил задумчиво у вод; Иные птицам ставили силок Иль мокрый невод стлали на припек; Кто с алчным взором на море глядел, Где, показалось, парус забелел; Те - о былых вели победах речь Или гадали в жажде новых встреч; Но что гадать? Все - дело вожака, Все им укажет властная рука. Но кто вожак? прославленный пират, - О нем везде со страхом говорят. Он чужд им, он повелевать привык; Речь коротка, но грозен взор и лик; И на пирах его не слышен смех, Но все ему прощают за успех; Вином он кубок не наполнит свой И не разделит чаши круговой; Его еда - кто всех грубей, и тот Ее с негодованьем оттолкнет: Лишь черный хлеб, да горстка овощей, Да изредка - дар солнечных лучей - Плоды, вот весь его убогий стол, Что и монах бы за беду почел. Но, от услад животных далека, Суровостью душа его крепка: "Правь к берегу". - Готово. - "Сделай так". - Есть. - "Все за мной". - И разом сломлен враг. Вот быстрота и слов его и дел; Покорны все, а кто спросить посмел - Два слова и презренья полный взгляд Отважного надолго усмирят.
