Чай с птицами. Джоанн Харрис

ВОЛЬНЫЙ ДУХ

Замысел этого рассказа пришел ко мне как-то субботним утром, за грязным столиком переполненного кафе в супермаркете. Тогда он меня напугал и до сих пор пугает.

Меня не привязать к месту. Я вольный дух: лечу, куда ветер несет. Вчера вечером я был на берегах Сены, в Париже. Она спала под мостом: шестнадцатилетняя, красивая, измотанная. На земле вокруг ее постели валялись фольга и использованные шприцы. Я сразу понял, что это - она. Длинные волосы цвета реки разметались на грязных кирпичах; глаза были закрыты. Когда я притронулся к ней, она тихо, вопросительно простонала; на коже проступили пятна румянца; веки затрепетали. Иногда она, казалось, хотела заговорить, но нам не нужно было слов. Мы уже слились воедино. Она сжимала кулаки, хватала руками воздух, шея и бледные руки расцвели. Она была прекрасна - словно светилась изнутри, пылая в лихорадке.

Все случилось очень быстро - единственный недостаток этих коротких встреч. Самое большее, сутки - и конец. Но ветер все дует; сквозняк подхватывает обрывок фольги из-под моста, несет через Пон-Нёф, через остров Ситэ и осыпается с дождем конфетти на ступени церкви, где позируют, улыбаясь фотографам, молодожены.

Надо решать. На кого падет выбор? На невесту? На жениха? Гости гораздо интереснее: мальчик-подросток с герпетической россыпью вокруг угрюмого рта; бабушка с ввалившимся лицом и узловатыми руками в белых перчатках. Для меня они все прекрасны, все одинаково достойны моего внимания. Я предоставляю выбор кусочку фольги: в этом есть определенная романтика. Он крутится, летит по ветру. Лица подняты к небу. На мгновение кусочек фольги касается губ лысеющего мужчины, двоюродного брата с плоским, невыразительным лицом, стоящего чуть поодаль. Значит, он. Я провожаю его до дома.

Он живет на Марнь-ла-Валье; квартирка маленькая, у хозяина явно болезненное пристрастие к чистоте и совсем нет друзей. Ни пивных банок под диваном, ни грязной посуды в раковине. Вместо этого - книги: научные труды, медицинские словари, анатомические атласы. Этот человек четырежды в день полоскает рот листерином, аптечка в ванной забита - целый арсенал закоренелого ипохондрика.

Я, однако, не против; мне даже интересно. Вот человек, который толком не понимает природы и силы собственных желаний; за чистоплюйством, за явным страхом я чувствую его тайную жажду. Кроме того, я люблю трудные задачи.