Собственная вселенная...

Часть 5

Без Тома я перестал видеть сны вообще. Он отобрал их у меня, вместе с моим сердцем. За все это время я осознал, что сны были самой интересной частью моей жизни. Изо дня в день повторялось одно и то же. Раньше все хоть как-то разбавляло увлечение музыкой, но мое вдохновение ушло вслед за снами.
Первые две недели Георг и Густав за компанию с Андреасом пытались меня расшевелить, но вскоре поняли, что это бесполезно, и перестали звать меня на репетиции. Из-за меня мы пропустили тот конкурс, но парни все ещё верили в мое возвращение, и надеялись сорвать куш на зимнем конкурсе.
Лучший друг пытался вернуть меня к жизни, каждый день вытаскивая гулять, но и он замечал, что изо дня в день мне становится все хуже.
Его расспросы однажды увенчались успехом, и теперь он знал, что я потерял любимого человека, только не знал, что это лишь мой воображаемый друг.
Не знал он и то, что я пробовал наркоту, которую мне толкнул наш школьный дилер. Наркотическая эйфория позволила мне увидеть Тома, но он был лишь жалким подобием оригинала. Фальшивка без эмоций, просто облик. Однако то, как я рыдая ползал по грязному полу школьного туалета после уроков, вымаливая у этого призрака прощение и размазывая потекшую тушь по щекам, заснял этот самый дилер, и выложил в сеть, после того как я отказался от второй дозы.
Получив ссылку на это видео, и увидев сколько там просмотров, я молился, чтобы этого не увидел никто из моих знакомых, которые, к слову, так его и не увидели, или просто не узнали меня в том худощавом парне с размазанной по всему лицу тушью.
После этого я понял, что наркотики не вариант, если бы об этом узнали мои родственники, то я тут же попал бы к мозгоправу.
Депрессия сжирала меня изнутри, при том в прямом смысле. Я и раньше был худой, а теперь, как говорит Андреас, совсем скелетом стал. Но мне было все-равно. Плевать на все. Просто без разницы. Даже если меня завтра расплющит прилетевший из далекого космоса метеорит – я бы даже не огорчился.
Симона лишь через полтора месяца заметила, что я слишком бледен и истощен. И что она сделала? Посоветовала провериться на СПИД. Мамочка, оказывается, думала, что я шлюха, любящая принимать в себя толстые члены, ведь не спроста я крашусь как заядлая блядь и у меня проколот язык.
На мою истерику после этого разговора и крики о том, что я девственник, она хлопала глазами, а потом стала орать в ответ что-то про то, что я не имею права повышать на нее голос. На следующий день она заваливала меня извинениями, и я сделал вид, что простил. У меня просто не было никаких сил ругаться с ней, и некуда было идти, кроме как в её дом.
Радовало во всей этой ситуации только одно – Стив перестал меня замечать. Вообще. Делает вид, что меня не существует, и это меня несказанно радовало первое время, но потом моя жизнь превратилась в такое однообразное дерьмо, что его подколок даже как-то не хватало.
Мир потерял краски. Жизнь стала состоять лишь из оттенков серого, что пугало. Каждую ночь я засыпал лишь с одной мыслью о вымышленном парне, который стал слишком много значить в моей жизни. Моя любовь к своему же вымыслу была столь же сильной, как и ненормальной, и я понимал, что, скорее всего, у меня уже не первая стадия шизофрении. Но начать лечиться от этого означало собственноручно уничтожить того, без кого жизнь не представлялась возможной. А я не мог этого сделать, только не тогда, когда я и так испортил все, что можно было испортить.
В тот день, когда в моей голове скользнула мысль о суициде, мне наконец снова приснился сон...