Еще немного поговорив, я вышла, няня сразу поняла, что что-то случилось. Я подошла к спящему Алишке, поцеловала и сказала:
- Ты мой и никто, даже эта проклятая болезнь не отберет тебя у меня.
Мы приехали домой и я все рассказала няне, она так рыдала.Через несколько дней, мы собрались и поехали в отделении детской онкологии, я умирала от внутренней боли, когда видела больных детей, я сама работала в детской онкологии, но там дети мне казались счастливее, мы не давали им возможности грустить. А тут все так серо, так мрачно, сама атмосфера навевала грусть. Нас поместили в палату и начались исследования и лечение. Я не жалела денег, конечно просила у родителей, я всегда мало тратила, а тут такие траты, но родители не возмущались, списывала на то, что хожу на разные курсы и на шмотки трачу, так прошло пол года. В один день пришел мистер Коллинз, онколог, вызвал меня к себе. Не к добру, подумала я.
- Айсель, есть серьезный разговор.
- Я вас слушаю.
- Дело в том, что за эти 6 месяцев лечения, нет не прогресса, но и нет ухудшения.
- Неужели, но мы же все делаем.
- Есть две возможности: Пересадка костного мозга или же, если бы вы родили ребенка, взять стволовые клетки из пупка и ввести Али.
