Трогательные и остроумные книги Ж.Уилсон о
трех подругах обрели массу поклонниц во
всем мире. Когда тебе четырнадцать или
пятнадцать лет, в твоём дневнике наверняка
появляются горькие слова об одиночестве и
своём несовершенстве. А ещё о том, что ты
...
Он так резко дёрнул меня вверх, что мы оба чуть не покатились кубарем.
-Ой!
- Осторожно!
Я высвободилась и прижалась спиной к сырому камню. Незнакомец тоже поднялся на ноги. В темноте я не могла ничего разобрать.
- Что вы делаете одна в темноте? Вы не ушиблись?
- Нет, пока не появились вы. Вы отдавили мне все внутренности.
- В третий раз простите. И всё-таки опасно тихо сидеть в полумраке. Можно угодить под ноги отряду скаутов или толпе американских туристов в тяжёлых ботинках. Или... или... Я несу чушь. Сложно поддерживать остроумную беседу в тёмной башне. Давайте поднимемся на свободу.
- Не выйдет. Лестница обрывается.
- А. Тогда все понятно. Идёмте вниз.
Я поколебалась и незаметно вытерла нос ладонью. Сидеть дальше нет смысла. Папа, Анна и Моголь вряд ли меня хватились. Небось уже дома. Дня через три, глядишь, поймут, что чего-то не хватает. «Да, а куда подевалась Элли?» Пожмут плечами и выкинут меня из головы. Незнакомец, похоже, решил, что я трушу.
- Возьмитесь за мою руку, легче будет спускаться.
- Спасибо, справлюсь, - отказалась я.
Вообще-то спускаться на ощупь было страшновато. Ступеньки сразу показались ещё более скользкими, вокруг не за что ухватиться. Я споткнулась, но он меня удержал.
- Осторожно!
- Стараюсь, - ответила я.
- Внизу наверняка ждёт смотритель. Сейчас заведёт лекцию о том, как тут опасно, - сказал он. - В том-то и беда. Стоит мне увидеть надпись «Не влезай - убьёт!», не могу удержаться. Так что я постоянно ввязываюсь во всякие истории. Родители и друзья страшно бесятся и называют меня Дэн-Дуремар - моё имя Дэниэл. Но это только когда злы до предела. А так - просто Дэн.
Он болтал и болтал, пока мы не выбрались наружу. Я заморгала от яркого света. Да уж, просто Дэн. Дикие космы, дурацкий вздёрнутый нос, который он наморщил, чтобы поправить очки. Я ещё раз моргнула и наконец-то смогла разглядеть его через запотевшие стекла.
- Ты! - выдохнули мы одновременно.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
У его родителей был точно такой же ветхий, протекающий дом в километре от нашего. Мы сталкивались в деревенском магазине днём и в баре по вечерам. Наши отцы вместе играли в дартс. Анна с матерью Дэна сидели за столиком и старались поддерживать вялотекущую беседу. Обе в джинсах, свитерах и ботинках, они, казалось, явились из разных миров. Джинсы облегают стройные бедра Анны, свитер связан модным дизайнером, у ботиков узкие носы и кокетливые ремешки. Мать Дэна куда толще меня. Свитер обтягивает её грузное тело так, будто вот-вот лопнет, шов сбоку не выдержал и расползся, оттуда торчат нитки. Тяжёлые походные ботинки обляпаны грязью. Вся их семья упёрто отправлялась на прогулку каждое утро, невзирая на дождь. В самый жуткий ливень они кутались в оранжевые дождевики и устремлялись гуськом к подножию гор, а через несколько часов яркими ноготками усыпали вершину далёкой мрачной скалы. У них было пятеро детей, старательных, по-старомодному воспитанных. Дэн был старшим, примерно мой ровесник. Я невысокая, но он на добрых три сантиметра ниже меня. Из кармана дождевика вечно торчит толстый путеводитель по замкам. Просто мрак.
- Свершилось! - сказал он так торжественно, будто мы вернулись из глубин космоса.
Попытался на радостях перепрыгнуть через верёвку, запнулся и шлёпнулся.
- Ясно, почему тебя прозвали Дэн-Дуремар, - хмыкнула я, пролезая под ограждением.
По-прежнему ни папы, ни Анны, ни Моголя. Все-таки ушли без меня.
- Как тебя зовут? - спросил Дэн, отряхиваясь. -Златовласка?
