Рени Найт. ВСЕ СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ

Глава 42

1993, лето

Она вспомнила, как поднялась на ноги, выкрикивая имя Николаса. Какое-то время назад она заснула, подложив под себя полотенце, на спине, ногами к морю. Она была совершенно вымотана. Спать не собиралась, просто позволила себе прилечь, закинув руки за голову, тем более что Николас был всем доволен.

Она уступила его просьбам и купила красно-желтую резиновую лодчонку, которая попалась им на глаза в первый же день, когда они с Робертом, взяв Николаса за руки, прогуливались по променаду. Тогда им удалось увести сына от надувных дельфинов, акул и лодок, заменив их ведерком, лопаткой и грузовичком, чтобы играть на песке. Но потом он снова взялся за свое, выпрашивая лодку, и в последний день она сдалась. Он будет доволен, а если он доволен, то ей удастся спокойно отдохнуть.

Время от времени она поднимала голову, чтобы убедиться, что с сыном все в порядке, и так оно и было: Николас сидел на песке в надутой лодке, совершенно счастливый положением капитана собственного корабля. Но, повернувшись в очередной раз, увидела, что лодка подпрыгивает на волнах. Она не собиралась засыпать. Она вскочила и позвала сына. Волны начали набегать одна на другую, подбрасывая лодку все выше, но мальчик по-прежнему улыбался, по-прежнему был всем доволен. А рядом купались, ныряя, выныривая, покачиваясь на волнах, множество людей. Все были совершенно спокойны. Она шла к берегу, не сводя глаз с Николаса, время от времени окликая его, с каждым разом все громче, но он даже головы не поднимал. Он пребывал в собственном мире, не слыша и не видя ничего вокруг. Легкие поначалу, волны поднимались все выше, они уже заливали лодку и тащили ее вдаль от берега.

Он больше не был в своем мирке, его несло в открытое море, туда, где оно сначала сделалось темным, потом черным. Солнце скрылось, задул ветер.

- На помощь! - закричала она, бросаясь, наконец, к берегу. - Помогите мне! - рыдала она, вся дрожа, напуганная.

Потом она вспоминала свои слова со стыдом, ведь звала на помощь себе, а не ребенку. Она добежала до кромки воды, зашла по пояс и остановилась. Она знала, что плавает неважно, сил не хватит, и ей стало страшно. Она испугалась, что утонет. Сейчас она заставляет себя признать это.

Не щадя себя, она вспоминила эту сцену во всех подробностях. Она не стала рисковать собственной жизнью ради жизни ребенка. Она говорила себе, что, если поплывет, утонут оба. Она всегда боялась глубины, даже голову в воду не опускала. Это мужчины тонут, спасая детей и собак, - не женщины. Отцы, а не матери. Странно, но ей даже не приходилось слышать о женщинах, бросающихся на помощь тонущему ребенку, и, напротив, не составляло никакого труда вспомнить множество случаев, когда мужчины бросались в бурлящие реки либо грязные канавы, не думая о себе, ведомые лишь слепым мужеством. То есть, наверное, такие женщины существуют, но она не припоминает, чтобы читала про них. Таким образом, она была не одна, кому недоставало храбрости. Будь это горящий дом, либо подоконник на верхнем этаже небоскреба, либо помешанный, целящийся из винтовки, - другое дело. Тогда бы у нее мужества хватило. Она бы бросилась в пламя, не побоялась рухнуть с высоты, прикрыла бы Ника своим телом... но море? Море отпугивало ее.