Рени Найт. ВСЕ СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ

Глава 40

2013, лето

Я знал все, что происходило в этом доме: она уехала, он, наоборот, переехал к отцу, который места себе не мог найти, бедняга. Тот небольшой пакет с книгами, что я принес ей на работу, тоже вроде сыграл свою роль. Она больна, на работу не ходит, объяснили мне по телефону. Нет, когда выйдет, сказать нельзя. Что ж, надеюсь, ничего серьезного, произнес я, вешая трубку.

Сердце у меня сделалось твердым как камень. Было время, когда я мог бы испытать к этому мальчику нечто вроде сочувствия. Даже мог бы попробовать прийти к нему на помощь. Меня тронуло, насколько он оказался открыт мне. Долгие годы преподавания в школе научили меня издали узнавать таких ребят - ребят, у которых в душе черная дыра. Они изо всех сил старались прикрыть ее демонстративным равнодушием: мол, им на все наплевать, а больше всего - на отношение к себе окружающих. Но я говорю о подростках. А он уже не подросток, ему двадцать пять лет, и сколько бы он ни «важничал» перед самим собой, сколько бы ни рассказывал, каким был в девятнадцать лет, когда смутно мечтал о путешествиях по Америке или каким там еще краям, от человека с моим опытом трепещущей, несчастной души ему не скрыть.

Ему было плохо. Ему до боли хотелось с кем-нибудь поговорить и говорить долго, за полночь. Конечно, у него были друзья, но это такие же пропавшие души, как и он сам. Я читал их дурацкие приколы. А к тому же они не знали его так же хорошо, как знал я. Когда я отключался от прямой связи, он тоже уходил из виртуального мира в мир реальный, к ним, своим накурившимся травки дружкам, а на следующий вечер возвращался с высунутым языком, в нетерпеливом ожидании моего появления, когда можно будет произвести впечатление рассказом о своих наркотических снах. Ну и пусть подождет - каких-нибудь десять минут или около того, пусть помучается немного.

Ему не понадобилось много времени, чтобы откликнуться на мой первый зов - его внимание привлекла фотография матери. Я пояснил, что обнаружил ее спрятанной у себя дома. Что на обратной стороне написано ее имя. Что потом мне удалось отыскать его следы. Кажется, он оценил это. По-моему, ему польстило то, что нашелся некто, специально приложивший усилия к тому, чтобы отыскать его. Сам по себе снимок был вполне невинный - мать загорает на пляже, - но он дал ему пищу для раздумий. Породил вопросы, не существует ли между нами какой-нибудь связи. Может, у матери случилась любовная интрига? И на свет появился еще один ребенок, его единоутробный брат? И не я ли - тот самый брат? А ведь есть еще и множество других снимков, но до них пока дело не дошло - до них надо дозреть, собраться с силами. Сначала должно последовать нечто вроде врачебного предупреждения. Только не такого, какое сделал он, послав мне эту дрянь. Все же, думаю, мне удалось удачно прикинуться любознательным пареньком и представить Джонатана святой невинностью, так что совсем не сложно было представить себе, будто ничего подобного он раньше не видел.

Ему казалось, что я внимал каждому его слову - и в известной степени так оно и было. Бедняга, он повествовал свою печальную историю мальчику, который на шесть лет его моложе и которого уже как двадцать лет нет на этом свете. Он мог бы открыть свою душу Джонатану, но на месте Джонатана оказался я - тот, у которого в ушах звенел голос Нэнси, а перед глазами - написанные ею слова, материал будущей книги. Имея такую опору, не так уж трудно подтолкнуть столь слабое существо в нужном направлении. Все, что требовалось, так это заполнить окружающую его тьму и подвести к точке невозврата. А затем оставить одного, балансирующим на краю пропасти.