Всё будет хорошо

Вступление

  Скорее всего, когда где-то там, на небесах, раздавали в красивых сумочках счастье, мне подсунули дерьмовый такой мешочек из сажи и пепла, перевязанный почти истлевшей бечёвкой. Про содержимое я, пожалуй, промолчу. У самой нет желания потрошить этот чёртов мешок. Как бы мне хотелось посмотреть в глаза тому продавцу, бросить мешок ему в лицо и завопить что есть сил: «Что я, мать твою, натворила в прошлой жизни?! Чем ты недоволен, черт бы тебя побрал?!». Но, увы, пока такой возможности не представилось...

Затянувшись в очередной раз, я зашлась в надрывном кашле, выплёвывая из лёгких серые клубы никотинового дыма. Горло жутко саднило, а глаза слезились от сильного кашля, но, начав сигарету, я не могла её выбросить недокуренной. Просто потому, что каждая копейка у меня была на счету. Просто потому, что эту пачку я купила на последние деньги. А ещё потому, что за обшарпанной деревянной дверью, в сырой, пропахшей плесенью и мочой квартире, снова трахалась со своим очередным хахалем моя мать. Просто я не могла выносить этого. Не могла слушать, как скрипит под их сальными, вонючими телами кровать. Где когда-то давно, кажется, в прошлой жизни, папа любил обнимать маму и накрывать её тёплым пледом, когда та засыпала... Боже, как же давно это было... И мама так и не сумела оправиться после его смерти: запила, бросила работу и пошла на панель. Она была противна мне почти так же, как и вся эта чёртова жизнь. Уже с двенадцати лет мне приходилось самой зарабатывать нам на еду, помогая грузчикам разгружать вагоны или же попросту воровать. Все деньги я отдавала матери, а она их пропивала. И, наверное, именно в тот момент я возненавидела её всем сердцем. Но и сама я была не лучше: тратила деньги на такие родные и нужные мне сейчас сигареты (по три пачки в день). Только так я могла отвлечься, отгородиться от реальности хотя бы на короткое, но время. Время, когда голова приятно кружилась, а белый дым лентами обволакивал меня. Время, в которое я, наверное, была счастливой...

Ещё одна затяжка, пока лёгкие не были заполнены до отказа. Снова надрывный сухой кашель, саднящее горло и разрывающиеся на части лёгкие. Во рту образовался противный сгусток, и, выплюнув его на грязные бетонные ступени, я обнаружила, что кровяных прожилок в слизи стало гораздо больше. Их с каждым разом становилось больше. И с каждым разом на расчёске оставалось всё больше волос, и, кажется, мне уже совершенно не нужна еда...