Разные люди рассказывают свои истории любви. Незатейливо, иногда теряясь в словах. В общем, как умеют рассказывают.
Это рассказы о следах, которые все еще заметны в наших душах.
Это рассказы о времени, которое больше не существует...
Редактор: Соня Фрейм (рассказ был адаптирован из повести А. Смородинова «Шесть лет» для сборника «Имя». Ссылка на оригинал в конце истории)
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Начало. О проникновенности голоса
Шесть лет назад я и подумать не мог, что всё случится именно так. Что в свои жалкие восемнадцать, устав от одиночества и не имея возможности реализовать свои сексуальные потребности, я всё-таки решусь на этот шаг. И что этот шаг дастся мне с таким сумасшедшим трудом – у меня не было уверенности ни в чем. Я не знал, буду ли послан куда подальше, получу ли я сотрясение мозга или переломы всех конечностей за свое признание – вдруг это чья-то злая шутка?
Это был Чат. Простой телефонный Чат. Бегущая строка внизу голубого экрана. И сообщение. Его. С номером телефона и описанием человека, с которым он хотел бы пообщаться.
Почему мне тогда показалось, что этим самым человеком могу стать я? Не знаю. Просто, наверное, я устал от молчания, тайны, недосказанности, бесконечных шифровок и прочего. Мне надоело быть для кого-то другом, товарищем, хорошим человеком. Я хотел быть любимым. И, наконец-таки, полюбить самому. Вот такая банальность.
И я позвонил ему. Ночью. Моё сердце бешено стучало в груди. А из-за шума крови в ушах я еле слышал его голос. Хриплый, прокуренный и проникновенный. Я, кстати, никогда раньше не понимал, как голос может быть проникновенным. Но после его появления в моей жизни, я понял. Понял, как этот голос может прокрадываться в уши и тонкими полосками ниток проходить под кожей, задевая каждый нерв, каждую открытую, незащищенную эрогенную зону. Как он входит в фаланги пальцев, заставляя ладони потеть, и под коленки, в ноги, заставляя их подкашиваться. Тогда мне казалось, что это просто страх быть непонятым и настигнутым нежелательными свидетелями нашего разговора. Но нет — это был его голос, проникающий в меня.
