Меня больше нет.

Часть 20

 Март. Часть 7 

Боль, затопляющая моё тело откуда-то из позвоночника, прорвалась наружу.

Я застонал. Этот тихий и жалостливый звук привёл меня в чувство. Пытаюсь

проморгаться, но ресницы будто слиплись. Тянусь руками, чтобы протереть глаза, и

чувствую тупую боль в левой кисти, а изгиб правой руки что-то кусает. От всех

догадок и чувств, охвативших меня разом, дёргаюсь, и мне удаётся открыть глаза.

Больница. Я на кровати. Левая рука перебинтована, к правой идёт шнур от

капельницы. Я в больничной пижаме, грудь туго перебинтовали. Пытаюсь понять, что

со мной. Ощущение, будто я ваза, и меня только что разбили на сотню осколков. Из

коридора доносятся громкие голоса, сразу узнаю Артура:

- Каким идиотом нужно быть, чтобы отпустить человека, не умеющего водить машину,

одного по городу?!

Продюсер орёт, отчего моя голова просто разрывается. Что случилось? Слепящий

свет, удар, грохот. Я больше ничего не помню. Авария. Это я уже догадываюсь.

- Но я... - виноватый голос Данила.

- Я в тебе разочарован, - уже более спокойным тоном.

- Прости, пап...

Пап?! Даже головная боль отступает. Надо же... Хотя мог бы и догадаться сам. С

чего вдруг перед Данилом так все пресмыкаются?

- Ну и что с ним? – голоса совсем близко, у двери.

Чей-то незнакомый:

- Ему очень повезло. Серьёзных повреждений нет. Из незначительных: трещина в

ребре, ушиб левой руки, многочисленные гематомы. Так же, скорее всего, у него

небольшое сотрясение. Абсолютный покой недели две, а лучше три. Организм

молодой, справится.

- Три недели? – фыркает Артур. – У него нет столько времени. Неделя.

- Но, пап, неделя - мало...

- Данил, тебе лучше помалкивать. Разберись с ментами и страховой. Это сделать

сможешь?

Голоса отдаляются. Я вздыхаю. Господи, какой идиот... Как я мог быть таким