Больше, чем страсть

27

Даниил так внимательно слушал, что боялся даже громко дышать, чтобы не спугнуть этот неожиданный откровенный рассказ о жизни его дочери, о существовании которой еще сегодня утром он ни сном ни духом не догадывался.

– Конечно, я видела, понимала, что у нее особые какие-то способности, но все думала: ну куда их применить, ну что за талант такой, голову ломала и пробовала, что могла. И тут возник этот учитель цирковой акробатики. И, знаешь, Глашка просто расцвела. Да она с самого начала говорила только про цирк, а мне казалось, что это вещи разные: ее увлечение им как искусством отстранены от ее занятия спортом. Фантазию же о том, что она будет работать в Цирке дю Солей, никто всерьез не принимал.

Надя снова наклонилась вперед, устало потерла ладонью лицо, поправила пиджак, съехавший с плеча, сделала глоток вина.

– Наверное, ты прав, утверждая, что у Глаши плохой наставник и что с ее данными надо заниматься на другом уровне. – Она посмотрела на Даниила и безапелляционным тоном, с нажимом, объяснила: – Но для того чтобы так круто изменить ее жизнь и принять решение отпустить куда-то ребенка, я должна абсолютно точно знать, что это ее призвание, дело всей жизни. Что это ее мечта, понимаешь? Нужна абсолютная уверенность, на двести процентов.

– Я понимаю, Надюш. – Он поставил бокал на пол, наклонился вперед к ней, взял двумя руками ее ладонь и заговорил тихим прочувствованным тоном: – Мы все будем делать продуманно. Шаг за шагом. Первым делом покажем ее специалистам, вы с ними побеседуете, а потом спросим саму Глашу. И обещаю тебе, что не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось и чтобы ее кто-нибудь обидел.

– В том-то и дело, Казарин, – усмехнулась невесело Надюха. – В том-то все и растреклятое дело и вечная родительская боль, что мы не можем оградить и защитить детей от жизни. С ребенком может случиться что угодно в любой момент: и обидеть ее могут, как бы мы ни защищали от этого, и покалечиться она может. Да что угодно. И если ты на самом деле собираешься стать для Глаши настоящим отцом, прочувствуй это, и добро пожаловать в родительский ад.

– Что? – усмехнулся он, попытавшись разрядить обстановку, нагнетенную ее естественными страхами и опасениями. – Все так страшно?

– Есть и положительные моменты, – усмехнулась Надежда.

– Какие?