Your song [l.h.]

eight: 13

— Можно, чтобы кто-нибудь другой открывал кафе по выходным? — простонала я, выключая будильник.

Знаю, что никто другой не будет делать этого, поэтому это был глупый вопрос. Я поднялась с кровати и поплелась в ванную. Из-за того, что волосы довольно короткие, они немного вьются после сна. Но у меня нет времени и сил, чтобы выпрямить их, поэтому я оставляю так, как есть. Спустя пятнадцать минут я уже вертелась у зеркала в комнате, застегивая пуговицы на рукавах бардовой рубашки в клетку. Не знаю, но я люблю рубашки, особенно в клетку. Думаю, это она из моих небольших странностей.

Я схватила ключи, которые лежали на письменном столе в моей комнате, и спустилась вниз. Завязав шнурки на кедах я выскочила из дома, боясь опоздать в кафе. Конечно, Джей придет ближе половине восьмого, а то и в восемь. А ведь мне нужно протереть столы и стойку.

Я открыла дверь и зашла в кафе. Кажется, я столько работаю здесь, но я только что осознала, насколько здесь уютно. На самом деле, никогда на задумывалась об этом, но здесь очень приятная атмосфера и не в каждом кафе есть Люк. Ну, точнее, живое исполнение. Это добавляет кафе особую нотку теплоты.

Я вышла из раздевалки и увидела Хеммингса, сидящего на краю сцены. Я улыбнулась и помахала рукой, когда он заметил меня.

Найдя за стойкой тряпку, я намочила ее, и начала протирать деревянную поверхность стойки. Люк поднялся со сцены и начал снимать стулья со столов, тем самым уменьшая мне работу. На его футболке была цифра тринадцать, поэтому я не задумываясь спросила: «Это твое любимое число?»

— Что? — спросил он, и я указала рукой на его футболку. — А, ты об этом. На самом деле, нет. Мое любимое число — четыре.

— А почему тогда тринадцать, а не четыре? — я знаю, что это глупый вопрос, но, кажется, нам не о чем разговаривать.

— Один плюс три будет четыре, поэтому и тринадцать, — он пожал плечами, поставив стул на пол. — Ты высыпаешься вообще? — красиво перевел тему.

— Я слишком плохо выгляжу? — я улыбнулась, но была готова кинуть в него тряпку.

— Нет, ты очень милая сегодня, — он хихикнул, а я, кажется, покраснела.

— Спасибо, Люк, — я начала тщательнее протирать столик, лишь бы не смотреть на него.

Хеммингс снял последний стул со стола и поднялся на сцену, чтобы успеть все приготовить до открытия кафе. Я продолжила протирать столики, надеясь, что начальник скоро появится.

Через час, когда все работники уже были на месте и уже готовили на кухне, Джея все еще не было. Я звонила ему несколько раз, но «аппарат абонента выключен».

— Класс, — фыркнула я, бросив телефон на стойку. — Где его носит?

— Не знаю, может быть, телефон сел, а сам он стоит в пробке, — предположил Люк и поставил локти на барную стойку.

— Посетители уже пришли, понимаешь? Босса нет, а я-

— Ну, так работай, Рэй, — он улыбнулся, кивнув на кассу. — Могу помочь тебе.

— Ладно, надеюсь, он скоро придет, — я улыбнулась, схватив свой блокнот и ручку, чтобы начать принимать заказы у заскучавших посетителей.

Когда я повернулась, чтобы уйти на кухню отдать заказы, в кафе забежал Джей, приглаживая рукой волосы, которые торчали в разные стороны. Я спокойно выдохнула и, махнув ему рукой, зашла в кухню. Конечно, я бы могла поработать за кассой, но я не практиковалась в этом за все время работы здесь. 

После обеда в кафе витала домашняя атмосфера. Кажется, голос Люка звучал в каждом уголке зала, что заставляло меня улыбаться. Я сделала ему кружку ромашкового чая, потому что помню, как он говорил, что его успокаивает чай. 

—Еще одна новая песня? — спросила я, когда он забрал из моих рук чашку.

— Ага, я написал ее за вчерашний вечер и часть ночи. Наша прогулка вдохновила меня на написание чего-то нового, — он хихикнул. — Нравится?

— Да, и даже очень, — я улыбнулась, и поспешила вернуться на кухню, чувствуя, как краснеют мои щеки.