День был обычный, четверг. Падал снежок, ничто не предвещало. А и в книжках так: ежели ничто не предвещает, всегда особо оговаривают: не предвещало. А уж ежели предвестит, то держись: и птица каркнет, и ветер эдак завывает, и зеркало треснет, а зеркало это у старинных людей вроде доски было, и они, в ту доску глядя, себя видели, вроде как мы, когда в воду смотрим.
Сели обедать.
Бенедикт раскрыл «Северный Вестник», седьмой номер, на редкость крепенький, нитками прошитый и проклеенный, разломил журнал, чтоб не закрывался, и локтем нажал, и еще миской с супом придавил.
Теща:
– Доедай, зять, каклеты стынут.
– М-м.
– Каклеты хорошие, жирные.
– М-м.
– С грибышами упарены. Поди, час в печи томила.
Оленька:
– А еще хорошо к каклетам пюре с репы.
Тесть:
– Пюре, почитай, ко всему хорошо.
– Нет, к каклетам – особливо.
– Ну да и то сказать: не кажный день каклеты парим.
– Не кажный.
«......», – читал Бенедикт, бегая уже привычными глазами по строчкам, – «......».
– А о прошлом годе, помните, кусай-травы набрали да с репой масседуан сварганили.
– А то.
– А еще бы для духу козлякового сыру в масседуан-то наблякать, оно бы еще вкусней было.
– А то.
– А еще вермишель хорошо.
– А еще бы не хорошо.
– А кабы в вермишель маслица, да травок лесных, да кваску чуток, да запечь, да протомить, а как заскворчит – на стол.
– А сверху – грибышей толченых.
– Ага.
– А к этому вертуту рассыпчатую, орешками фаршированную.
– С папоротом.
– Но.
– Опосля пряники. Плетеные.
– Зачем плетеные. На поду лучше.
– Ща, на поду. На поду они с горчинкой.
– Но? И чего? Оно и хорошо.
– Чего ж хорошего? Плетеные куды лучше. В их яйцо кладут.

ВЫ ЧИТАЕТЕ
Кысь
Acak«Кысь» - этноцентрированная постапокалиптическая антиутопия Т. Н. Толстой. В романе рассказывается о том, что может произойти с Россией после ядерной войны. Роман насквозь пропитан иронией и сарказмом. После выхода романа описанный в нём мир нередко...