Хер

89 0 0
                                    


День был обычный, четверг. Падал снежок, ничто не предвещало. А и в книжках так: ежели ничто не предвещает, всегда особо оговаривают: не предвещало. А уж ежели предвестит, то держись: и птица каркнет, и ветер эдак завывает, и зеркало треснет, а зеркало это у старинных людей вроде доски было, и они, в ту доску глядя, себя видели, вроде как мы, когда в воду смотрим.

Сели обедать.

Бенедикт раскрыл «Северный Вестник», седьмой номер, на редкость крепенький, нитками прошитый и проклеенный, разломил журнал, чтоб не закрывался, и локтем нажал, и еще миской с супом придавил.

Теща:

– Доедай, зять, каклеты стынут.

– М-м.

– Каклеты хорошие, жирные.

– М-м.

– С грибышами упарены. Поди, час в печи томила.

Оленька:

– А еще хорошо к каклетам пюре с репы.

Тесть:

– Пюре, почитай, ко всему хорошо.

– Нет, к каклетам – особливо.

– Ну да и то сказать: не кажный день каклеты парим.

– Не кажный.

«......», – читал Бенедикт, бегая уже привычными глазами по строчкам, – «......».

– А о прошлом годе, помните, кусай-травы набрали да с репой масседуан сварганили.

– А то.

– А еще бы для духу козлякового сыру в масседуан-то наблякать, оно бы еще вкусней было.

– А то.

– А еще вермишель хорошо.

– А еще бы не хорошо.

– А кабы в вермишель маслица, да травок лесных, да кваску чуток, да запечь, да протомить, а как заскворчит – на стол.

– А сверху – грибышей толченых.

– Ага.

– А к этому вертуту рассыпчатую, орешками фаршированную.

– С папоротом.

– Но.

– Опосля пряники. Плетеные.

– Зачем плетеные. На поду лучше.

– Ща, на поду. На поду они с горчинкой.

– Но? И чего? Оно и хорошо.

– Чего ж хорошего? Плетеные куды лучше. В их яйцо кладут.

КысьМесто, где живут истории. Откройте их для себя