EXO - K/M drabble collection

3. Kim JongDae/Chen - «Согрешил» - G

Within Temptation – Our Solemn Hour

Демон падает на колени и поднимает свой затуманенный взор на Хозяина. Вены под мертво-бледной кожей разбухают и наливаются черной кровью, от самой груди, вверх и вниз ползут ужасные черные полосы. Глаза наливаются красным, и соленая жидкость струится вниз по щекам молодого парня. Но это нельзя назвать слезами. Губа опухла. Болит. Тоненькой струйкой на белоснежное одеяние капает свежая кровь. Кровавым пятном расползается по поверхности ткани и напоминает ужасную густо бордовую кляксу. Черные волосы растрепаны, влажные от пота пряди прилипли к лицу, и закрывают левый глаз полностью.

— Простите, — хриплый голос разлетается эхом по округе, ударяясь о невидимые стены совершенно пустого помещения, и возвращаются обратно к молодому парню.

Властная рука мужчины, что стоит напротив, сильнее сжимает челюсть беспомощного демона. Кривая улыбка появляется на лице Ким Чондэ, и тот выдерживает долгую паузу, прежде чем как что-то сказать своему подопечному. Он не разрывает зрительного контакта с низшим существом и внимательно рассматривает его, обыгрывая в голове все возможные варианты наказания для провинившегося.

— Простите меня, святой Отец, ибо я согрешил, — Чен откашливается кровью, прямо на руку Хозяина, что до сих пор крепко держал его и не смеет отвести от него своих красных глаз.

Тот в свою очередь, лишь смотрит сверху вниз и ни одна мускула на его лице не дрогнет в этот момент. Холодный. Презрительный. Властный. Не прощающий. Его волосы чернее смоли аккуратно уложены. Глаза, цвета сгущающегося мрака, которое оковало его душу, внимательно смотрят на жертву. Кожа бледна и явно контрастирует не только с волосами, но и черной одеждой. На самом видном месте метка — двадцать один. Его порядковый номер. Он двадцать первый, и пока других в этом мире не предвидится. Пока здесь правит только Он.

— Ты был хорошим учеником, Чен, и мне даже жалко будет сделать то, что я должен сделать, — ни одной эмоции в голосе Хозяина расслышать нельзя. Он как всегда непреклонен, безэмоционален и тверд, словно холодная черная скала.

Мужчина поглаживает большим пальцем неестественно белоснежную кожу демона и разглядывает четкую линию челюсти и скул, огненные глаза с болезненно белыми зрачками, ровный нос и тонкую линию губ.

— Похож. Чертовски похож, — шепотом подмечает Ким Чондэ и любуется собственным некогда созданным творением. Аккуратно обрисовывает черты лица младшего тонкими пальцами, вспоминая, как несколько столетий назад собственноручно воссоздал часть себя, придал ей внешность по образу и подобию своему, как вдохнул в неё бессмертную, но уже мертвую жизнь и наделил многими качествами, необходимыми для его существования, вспоминая и устраняя ошибки предыдущего раза. У демона была точно такая же черная метка, на том же месте — двадцать один. И он должен был быть особенным.

Он полюбил. Впервые. То, что сам создал. Чен стал для него маленьким сыном, частицей его души. Мертвые не умеют любить. Сатана тем более, хотя он толком и не рождался никогда, чтобы жить. Но теперь же... из-за людской глупости, демонской неосторожности и глупым законом Ада приходиться убивать. Жестоко. Не смотреть на все обстоятельства. Пощады Чондэ не давал никому. Может ли в этот раз?..

— За такое, не прощают... — строго напоминает Он себе и сразу же меняется в лице: кривая улыбка исчезает, и глаза наполняются смольно-черным. Движения становятся резкими и грубыми. Ким Чондэ одной рукой поднимает молодого, еще неопытного демона в воздухе и швыряет далеко от себя, прямо в яму с раскаленной лавой. Ему не выжить.

— Такова расплата за ошибки, — строго констатирует Сатана и, разворачиваясь, уходит прочь. Злой и отчужденный он сегодня же воссоздает очередную свою копию. Помечает её Числом Дьявола, и улыбается собственной будущей победе. Теперь все должно получиться так, как надо. И уже ошибки быть не может.