Точка возврата

9.Последний рубеж

— Вам понравились эти пирожные, юная леди? — поинтересовался толстяк, откусив еще немного от воздушного шедевра со сливочным кремом.
Пятого или шестого — я давно уже перестала считать. Какая разница, сколько он съел? От этого мой визави не станет менее внимательно наблюдать за мной. 
Натянуто улыбнувшись, я кивнула.
— Они очень вкусные. 
Я доела свое пирожное и вытерла салфеткой руки, но они все равно остались липкими. Доброжелательный тон и гостеприимность толстяка не смогли меня обмануть. Он стерег меня, как верный пес. Только вот где сейчас был его хозяин? Этот вопрос волновал меня гораздо больше, чем существо, сидевшее напротив.
— Они приготовлены по особому рецепту. Семейному.
— У вас есть семья? — вежливо поинтересовалась я.
— Нет. Но это не мешает рецепту быть семейным, — рассмеялся он, протянув руку, чтобы взять еще одно пирожное.
Я опустила голову, стараясь не смотреть на обжору. Он был мерзким, а его улыбка была липкой, словно патока. Когда он разглядывал меня, то, казалось, макал мое лицо в грязь, при этом насмехаясь. 
Возможно, все это я придумала, и никаких злых помыслов отродясь не было в его голове, но чувство глубочайшего отвращения к собеседнику никак не проходило.
— Том тоже любит ваши пирожные?
— Нет, хозяин не любит сладкое, — толстяк грустно вздохнул и запихнул в рот остатки десерта.
Интересно, как долго будет продолжаться наша увлекательная беседа? Жаль, что у меня нет с собой палочки, а то бы я с лёгкостью справилась со сторожем и сбежала. В прошлый раз у меня это получилось.
— Не надо думать о побеге. Здесь эти мысли могут быть опасными, — предупредил меня толстяк. Я так и не спросила, как его зовут. Слишком сильно рассердилась на Тома, попав сюда.
— Вы легилимент? — я с интересом посмотрела на него.
— Нет, юная леди. Я не легилимент. И даже не маг. Здесь, — толстяк развел руки в стороны, словно хотел заключить в свои объятия весь мир, — нет магии. По крайней мере, привычной для вас. 
— А какая здесь есть магия? 
Мне и вправду было любопытно. Должна же я знать, как у Риддла получилось заманить меня сюда.
— Наберитесь терпения, Гермиона, и вы все со временем узнаете.
Толстяк хитро усмехнулся и вдруг стал съеживаться, истончаться. Все краски вмиг исчезли из широкого лица простака, а сам он становился все более прозрачным и тусклым, пока не превратился в тень. Паршивка-тень выскользнула из кресла и спряталась в углу среди своих товарок. Мне же осталось только скрипеть зубами, досадуя, что меня опять обвели вокруг пальца.