Chase

3 глава

  Возникали ли у Курта мысли забыть о графическом планшете, набросках в течение всего оставшегося дня? Да, и не один раз. Он не хотел встречаться с Себастьяном, Хантером, боясь, что уже не выйдет из их общежития. Ведь хищники не зря сказали, что хотели секса. Очень много секса. А Курт не хотел, чтобы его настоящий первый раз был полон боли (он почему-то был убежден, что именно так все и будет), и вообще был с двумя хищниками, которые просто воспользуются им и выбросят.

Этот страх скручивался в тугой узел внизу живота романтичного Курта.

Ему хотелось с кем-то поговорить о случившемся, получить поддержку и совет, но делиться этим было страшно и не с кем. Расскажи Курт все это Сантане, она бы его пинками погнала в Далтон и еще бы пачку презервативов вручила. Куинн бы сказала забыть о планшете, ведь у Курта скоро гон, и он легко может забеременеть от парней, которых интересовал лишь секс. Мерседес бы, возможно, сказала тоже самое, еще бы и в полицию заставила позвонить. Нет, подруги здесь никак не помогут.

Курт сам по себе, принять решение он должен сам.

В конце концов, банни пришел к решению, что в общежитие Далтона он придет. Будет держаться уверенно, просто заберет планшет и уйдет. А если Себастьян или Хантер будут к нему приставать — он закричит. И плевать на всякий шантаж. Курт не собирался быть игрушкой для двух озабоченных хищников.

С гордо поднятой головой Курт пришел в общежитие и притормозил у комнаты Y68, номер которой с утра прислал ему Хантер. Хаммел делал все для того, чтобы хищники не почуяли его страх, его слабость. Быть легкой добычей? Нет уж, увольте.

Решительно Курт постучался в тут же отворившуюся дверь. На пороге его встретили два хищных взгляда, уже казавшимися такими привычными, но все равно мелкая дрожь бежала по телу. Неужели эти двое уже давно знали, что Курт здесь? Неужели у них настолько острый слух и обоняние?

«Так, Курт, не паникуй. Ты заберешь планшет, и они ничего тебе не сделают», —успокаивал он себя.

— Привет, с-с-с-сладкий, — промурлыкал над ухом Курта Себастьян, растягивая шипящую.

Банни вздрогнул и еле удержался от того, чтобы прижать уши к голове. А ведь он думал, что держаться перед двумя красивыми хищниками будет легче. Размечтался. Хотя тому виной, возможно, был приближающийся гон. Да, определенно. На самом деле Курт не чувствовал этого тянущего чувства внутри от одного такого соблазнительного тона Смайта.

— Мы соскучились.

Ладони Себастьяна легли на талию Курта, и тот даже через два слоя ткани, рубашки и кардигана, почувствовал, какие у змея холодные руки.

«А чему ты удивляешься? Змеи ведь хладнокровные».

Курт заставил себя собраться с силами и вырвался из рук Себастьяна, что прижался к нему всем телом, но тут же попал в ловушку к Хантеру, который аж зарычал от удовольствия, тут же слегка прикусывая тонкую кромку уха. Из-за приятного прикосновения к чувствительной (эрогенной) зоне, Курт всхлипнул и его хвостик задергался. Неправильно, так не должно быть, твердил себе мысленно Курт.

— Пустите... — шепнул Курт куда-то в шею волка, почувствовав уже властное прикосновение к ягодицам. Себастьян решил присоединиться. — Я не хочу. Мне страшно.

— Маленький наш, не бойся. Мы будем с тобой нежными и осторожными, — проворковал Кларингтон, чуть отстраняя от себя Курта, чтобы начать избавлять его от одежды.

Курт закусил губу и всхлипнул, слабо, все еще пытаясь сопротивляться. Жар внизу живота становился все сильнее, значит, скоро хищники поймут, что, как бы Хаммел не сопротивлялся, его тело все равно желало их. Желало секса. Ох уж эта природа банни, снова заставляла себя ненавидеть.

— Пожалуйста... — снова всхлипнул Курт, цепляясь за плечи Хантера, в попытках оттолкнуть его от себя.

Кардиган уже валялся где-то в стороне, как и два фирменных блейзера Далтона.

Себастьян провел кончиком раздвоенного змеиного языка по шее Курта и прикусил пульсирующую венку на шее. От этого действия мальчик издал какой-то странный звук, полустон полувсхлип, и неосознанно откинул голову назад, на что Смайт фыркнул.

— Ты действительно с-с-с-с-сладкий, — протянул он и положил ладони на его плечи. — Как ты думаешь, Хант, везде ли?

— Надо бы пр-роверить, — прорычал Хантер, Курт зажмурился и сжал ноги, чувствуя, как начала выделяться смазка.

Одно ловкое движение и рубашка соскользнула с плеч Курта. Он задержал дыхание, когда довольный Хантер сжал его соски, осторожно потирая. Хаммел закусил губу, чтобы не застонать в голос, ведь хищники именно этого и добивались. Ведь как бы Курт не сопротивлялся, тело все равно требовало свое, и пришлось бы соврать, сказав, что происходящее ему не нравилось. Нравилось, однако хотел он не этого.

Курт словно превратился в бездушную марионетку в руках Хантера и Себастьяна: его уши повисли, а пушистый хвостик подрагивал от каждого приятного прикосновения. Он лишь тихо шептал: «нет», но сопротивляться перестал, понимая, что ничем хорошим это не закончится. Курт решил просто расслабиться и получать удовольствие, хоть и чувствовал, как умирает из-за этого какая-то часть души, мечтающая о лучшем.

Хаммел не заметил, как его осторожно опустили на кровать, словно он что-то действительно значил. Глупо было надеяться на что-то, юноша просто стал секс-игрушкой для двух хищников, которые после его просто выбросят.

— Маленький, открой свои красивые глазки, — попросил Хантер, взяв Курта за подбородок.

Он послушался и охнул, заметив, что оба его любовника уже остались лишь в одном белье. Их тела были такими красивыми, даже заметная чешуя на руках Смайта казалась прекрасной, что в голову смущенного и возбужденного Курта стали закрадываться не очень приличные мысли.

— Не волнуйся. Тебе понравится, правда.

Курт, если честно, плохо соображал, лишь хлопал ресницами, всем своим видом показывая, что хочет, чтобы его отпустили. Вместо этого Хантер лишь впился в пухлые губы властным поцелуем. И что надо заметить, целовался Кларингтон здорово, ведь даже неопытный банни это понял. Он начал получать удовольствие от поцелуя, ощущения чужого языка во рту. Холодные руки с грубыми подушечками пальцев легли на живот, вызывая дрожь и инстинктивную попытку свести ноги, между которых уже устроился Себастьян.

— Не надо... — всхлипнул Курт в самые губы Хантера, когда его белые трусики потянули вниз по стройным ногам.

— Все будет хорошо. Тебе понравится мой язык. И не только он, — самодовольно произнес Себастьян, поглаживая гладкий лобок.

— Смайт! — рыкнул Хантер и прикусил губу Курта, как раз в тот момент, когда Смайт раскрыл половые губы и провел кончиком раздвоенного языка по припухшему клитору, собирая вязкую смазку.

Из груди Курта вырвался стон, и его буквально подбросило на кровати. Хантер специально обхватил его поперек груди, выцеловывая лицо, шею, пока Смайт уверенно ласкал чувствительную киску. Раздвоенный язык проходился по дырочке, поднимаясь к клитору, щекоча, из-за чего Курт вскидывал ушки и громко стонал. Даже когда он сам ласкал себя во время гона, это не было настолько приятным.

— А малышу нравится, — самодовольно произнес Смайт, отрываясь от киски, из-за чего у Курта вырвался разочарованный стон. По всей видимости, это лишь сильнее раззадорило змея, раз его потрясающий язык снова принялся ласкать чувствительный клитор с таким усердием.

Курт безвольно откинул голову, предоставляя тем самым Хантеру доступ к своей шее, которым он с радостью воспользовался. Такое странное и приятное чувство банни еще никогда не испытывал, а ведь это даже не гон.

Пока.

Зубы Хантера оставляли метки на бледной коже и Курт, если честно, не имел представления, как будет скрывать их от отца. Сейчас он был не в том состоянии, чтобы об этом думать; палец Себастьяна проник в его дырочку, Курт неосознанно сжался. Смайта это не остановило, он принялся осторожно двигать пальцем, иногда сгибая. Чтобы Курт расслабился, Хантер сжал губами его сосок, второй потирая пальцами. От приятной стимуляции киски и чувствительных сосков Курт лишь сильнее подался на палец, сладко всхлипывая.

К первому пальцу добавился второй, и Курт зашипел от некоторого дискомфорта, но волк тут же поспешил его отвлечь: он целовал ушки, одно из самых чувствительных мест, сжимал их у основания. И это действительно помогало Курту расслабиться. А когда Смайт сказал: «Он уже готов», Хантер подхватил его и поставил на кровати в коленно-локтевую.

— Не бойся. Ты чудесен и мы не сделаем тебе больно. Два узла не будем в тебя загонять, — ласково произнес Кларингтон, стягивая с себя боксеры.

Курт зажмурился, чтобы не смотреть на большой орган с влажной головкой и еще не набравшимся узлом у основания. Как Курт мог забыть об этой особенности хищников-самцов? У каждого во время слияния с партнером появлялся узел. Хаммел не был готов даже к одному узлу, а уж к двум... Нет, они же так его порвут!

— Не надо... Мне будет больно. Даже с одним. Пожалуйста, — всхлипнул Курт, почувствовав, как к его дырочке прижалась крупная головка члена Хантера.

Он даже на какое-то время позабыл о Себастьяне, но тот тут же напомнил о себе, размещаясь на кровати так, чтобы его вставший член оказался прямо напротив лица Курта.

— В первый раз мы и не будем тебя заставлять принимать нас обоих. Но в следующий... Открой лучше ротик, с-с-с-с-сладкий, - довольно произнес Себастьян, взяв член в руку, пока Курт послушно не вобрал головку в рот.

Тут же в киску Курта вторгся большой орган, чуть ли не сразу на всю длину; в уголках глаз собрались слезы, и захотелось стиснуть зубы, однако знакомая холодная рука легла на его затылок, насаживая на второй член. Парни двигались синхронно, заставляя Курта лишь слабо скулить. Из-за члена во рту это плохо удавалось.

В какой-то момент Курту даже начало нравиться, когда толстый член входил в его киску на всю длину, касаясь особой точки внутри. И против другого члена во рту он не был против, ведь понял, что нужно расслаблять горло, чтобы не подавиться. Себастьян сжал его уши в кулак, подкидывая бедра, заставляя принять член почти полностью, от чего слезы сами текли по щекам. Курт чувствовал себя шлюхой, игрушкой и никак не мог перебороть это чувство.

— Детка, а сейчас придется немного потерпеть, - сказал запыхавшийся Хантер, сжимая основание пушистого хвостика Курта между пальцами.

Голова Хаммела плохо соображала, и сначала до него не дошло, что волк имел в виду. Почувствовав чересчур сильное давление на дырочку и услышав удовлетворенный рык, он понял. Сцепка. Будь у Курта гон, это бы означало, что он забеременеет. Внутрь киски начала выплескиваться теплая сперма, но осознать, какие это вызывало чувства, Курт не мог, потому что тут же зашипел Себастьян, наполняя рот вязкой, горько-соленой спермой. От непривычного вкуса банни зажмурился, прикрывая рот, когда довольный Смайт вытащил член, чтобы Курт не получил еще и второй узел. Это было бы довольно неприятно и болезненно.

Пока.

— Ляг на спину, Кларингтон, — хриплым голосом бросил Себастьян.

Курт зашипел от дискомфорта между ног, ведь узел все еще не спал и он сам еще не кончил, в отличие от хищников. На подобную щедрость — в виде оргазма — с их стороны было глупо надеяться.

Хантер обхватил Курта за талию руками и вместе с ним аккуратно лег на кровати. Хаммел лежал спиной на груди волка с широко раздвинутыми ногами, столь своевременно разведенными руками волка, пока плотоядный взгляд Себастьяна обжигал. А когда тот снова, как и в самом начале, нагнулся над киской Курта и надавил на клитор языком, мальчик вскрикнул, его тело натянулось, словно струна. Он еще сильнее сжался вокруг узла, кончая.