Chase

4 глава

С того самого дня, когда на запястье Курта появился аккуратный кожаный браслет с его и еще двух хищников инициалами, их жизни очень сильно изменились. Особенно жизни банни, который не привык к излишнему вниманию. А внимание он получал в большом количестве. Себастьян и Хантер оказались большими собственниками.

Сначала, когда первая волна удивления прошла, Курт хотел сорвать с руки браслет и бросить его одному из парней в лицо. Ишь чего удумали: сначала, можно сказать, изнасиловали, а теперь заявляли на него какие-то права. Причем не просто «какие-то», а очень даже серьезные.

Ношение одинаковых браслетов в парах и даже в полиаморных отношениях значило обещание быть вместе. Это что-то на подобии браков. Раньше такие браслеты использовались лишь в однополых отношениях, но, когда произошла легализация, даже гетеро подхватили эту идею. Ведь не все могли по каким-то причинам жениться, а, видя такой браслет с инициалами, можно сразу же понять, что человек занят.

В конечном итоге банни принял решение, что можно дать двум придуркам шанс, а браслет можно в любой момент выбросить, разорвав тем самым союз. Ведь Курту правда понравились оба, и Себастьян и Хантер, хоть настойчивость и первый раз его напугали. А быть с кем-то одним... Нет, было бы трудно и чего-то бы не хватало.

Курт никогда и не думал, что ввяжется в полиаморные отношения, и боялся, что отец не примет его хищников. Но, к большому удивлению, знакомство (произошедшее вечером) прошло спокойно. Конечно, сначала Берт скептически относился к Себастьяну и Хантеру, ведь те могли просто использовать его любимого сына. Однако, увидев три одинаковых браслета и услышав все доводы хищников о том, почему они идеальные партнеры для Курта, Берт дал добро на их отношения.

Вот только в конце вечера Хантер и Себастьян ошарашили обоих Хаммелов тем, что заявили: «Мы должны съехаться как можно скорее». Курт тут же прикрыл лицо ушками, чувствуя, как на лицо лезет не прошеный румянец. Его партнеры – самые настоящие придурки, которые точно сведут его в могилу.

Конечно, Берт сказал о чересчур юном возрасте всех троих, и пока не могут снимать квартиру, но вот выделить отдельную от Курта комнату он им мог. Ведь все равно Хантер и Себастьян проживали в общежитии большую часть года, и приезжать могли только на выходные.

Курт видел, что хищники не особо были рады отдельной комнате, ведь хотели «жить и спать вместе со своим пасхальным кроликом», как объяснили ему позже, прижимая к кровати наверху, но спорить не стали. Ведь Курту ясно дали понять, что в любом случае по ночам все будут вместе и вряд ли будут заняты сном.

Из-за того, что бесстыжие Себастьян и Хантер пропустили конфетно-букетный период и перешли сразу к постельно-кроватному, Курт решил им отомстить.

Когда на выходные Себастьян и Хантер приезжали в дом Хадмеллов, Курт им устраивал такое веселье, что даже Берт не мог сдержать смешка. Ведь теперь Хаммел-старший мог каждые выходные наслаждаться зрелищем, под названием «мой сын унижает двух сильных хищников».

Курт заставлял Себастьяна покрасить ногти в зеленый, под цвет глаз и отлива чешуи на руках, и надевать корсет, хоть тот и возмущался, ведь «эта штука больше подходит для их сладкого крольчонка». Тот ничего не желал слушать, лишь хитро улыбался, прикрывая зубки ушами. А Хантер, что наблюдал за всем этим, еще не догадывался, о предстоящей ему доле. «Их сладкий крольчонок» до того приторный и злопамятный, что всем отомстит.

Волку досталось одно из самых неприятных — эппиляция. Ему еще повезло, что только на ноги пришелся удар, а не на «зону бикини», как подкалывал Хантера Себастьян, катаясь по полу от смеха.

— А, знаешь, мне даже нравится этот корсет. И цвет лака мне подходит, — сквозь смех сказал Себастьян, целуя Курта за ушком, пока он приклеивал очередную полоску на ногу недовольного Хантера.

Они заперлись в ванной, потому что Кларингтон не хотел показываться в таком состоянии Берту и Финну.

— А тебе тоже ноги проэппилировать, чтобы настоящей красавицей стал? — поинтересовался Курт, прижимаясь спиной к груди Себастьяна.

— Пожалуй, не стоит. Из нас троих красоткой должен быть ты, — и тут же получил удар локтем.

Ночью же, когда все в доме засыпали, Себастьян и Хантер бесшумно, благодаря своей природе, пробирались в комнату к сонному банни. И тут же все мысли и мечты о сне забывались, стоило лишь Себастьяну потянуть пижамные шортики вместе с бельем Курта вниз по стройным ногам.

Сначала Курт возмущался и пытался их остановить, грозя снять браслет, ведь боялся, что отец или кто-то другой их услышит. Потом все охотнее сдавался и позволял хищникам трахать себя, как им только заблагорассудится, ведь действительно получал от их ласк большое удовольствие. А чтобы Курта не услышали, не застали с двумя членами в киске и попке, его затыкали поцелуем.

Однажды Курта все-таки застали вместе с Себастьяном и Хантером.

У банни начался гон, его сладкий запах распространился по дому, дразня рецепторы хищников, которые впервые всю ночь провели в своей комнате (Курт попросил их не приходить из-за плохого самочувствия). И только рано утром они ворвались в комнату Курта, который погружал в свою киску пальцы, тихо всхлипывая от неудовлетворенности.

Грозное рычание и шипение немного отрезвило Хаммела, и он, окончательно стягивая с себя трусики и шортики, уже промокшие насквозь от бесконечно выделяющейся смазки, потянулся к своим партнерам. У Себастьяна и Хантера просто сорвало все тормоза, они лишь раскатали презервативы (Курт бы не простил им беременность в таком раннем возрасте) и вошли в желанное тело. Курт довольно простонал, ощущая два члена внутри себя, которые ритмично и быстро двигались в нем, заставляя удовольствие скручиваться в тугой узел где-то внизу живота.

Просто идеально.

В какой-то момент в комнату вошел Финн: он хотел спросить, где его футбольная форма. Паппи просто застыл на пороге с открытым ртом, наблюдая за развернувшейся картиной: Курт слабо попискивал, пока в него пропихивали два огромных узла. Весь его вид кричал о бурной личной жизни, творящейся конкретно сейчас и конкретно здесь. Вот его киска сократилась, и Себастьян зашипел, впиваясь в приоткрытый рот поцелуем. К счастью, он был настолько погружен в себя, что не услышал сводного брата. А Себастьян и Хантер его услышали, но тут же зарычали (зашипели) что-то вроде: «Проваливай».

Когда Курта покинули силы после изнурительного секс-марафона, и он уснул, Себастьян и Хантер тихо вышли из комнаты. Они собирались найти Финна, который явно видел больше, чем должен был, заставить его молчать. Ведь если он расскажет Кэрол и Берту о том, что весь день творилось в спальне Курта, то Себастьяну и Хантеру несдобровать. Берт с легкостью мог запретить хищникам видеться с банни как минимум до его совершеннолетия.

К счастью, Финн нашелся очень быстро. Он сидел в своей комнате, заткнув уши наушниками, и играл в приставку. По прижатым к голове ушам было понятно, что он помнил и очень старался забыть увиденное в комнате Курта. Гибриды целенаправленно подошли к паппи и выдернули наушники.

— Хадсон, нам надо поговорить, — рыкнул Хантер, скрестив руки на груди.

Хоть Финн и выше Кларингтона и Смайта, но он всего лишь паппи, который, хоть и мог защитить себя и свою семью, если потребуется, но по своей природе очень малодушен. А такие люди не умеют противостоять таким редким и сильным видам, как волки и змеи. Поэтому сейчас Финн лишь молча встал, уставившись большими глазами на партнеров своего брата.

— Ты никому не рас-с-скажешь о том, что видел. Ни Курту, ни Берту, ни кому-либо е-щ-ще, — шипел Себастьян, демонстрируя кончик раздвоенного языка. — В противном случае тебе не поздоровиться.

Будь у Себастьяна хвост, он бы застрекотал им, как самая настоящая змея, вместо этого продемонстрировал, на пару с Хантером, острые клыки, которыми бы смогли прокусить кожу даже такого, как Хадсон.

И толи у Финна нет особого выбора, толи он и сам не собирался никому ничего рассказывать, потому что он слишком быстро сдался, кивая:

— Чуваки, вы чего? Я не буду никому говорить. У всех своя личная жизнь, — быстро тараторил паппи. — Занимайтесь, чем хотите. Тем более, я чувствую... Ну, запах. У Рейчел такой же бывает...

Сначала Хантер злобно зарычал, ведь Курт и его сладкий запах только для них двоих. И никакие Хадсоны им не нужны. Они с Себастьяном и так только недавно перестали ругаться из-за того, что не могли поделить Курта. Нет, банни, их маленького и любимого пасхального кролика, они не собирались ни с кем делить. Никогда в жизни. Рука Себастьяна легла на плечо Хантера, желая успокоить. Ведь они чувствовали, что Хадсон не лгал. Финн чем-то похож на Блейна, который тоже чересчур быстро сдался, выдавая всю информацию о Курте.

— Мы ловим тебя на слове, Бульдозер, — бросил Хантер перед тем, как вместе с Себастьяном покинуть комнату и вернуться к Курту.

Оказалось, что Курт уже проснулся, а вместе с ним и острая нужда в прикосновениях, ласке и сексе. Он бросал на Себастьяна и Хантера взгляды, от которых внутри все скручивалось в тугой узел. А уж когда Курт сказал:

— Бас... Я хочу... твой язык, — у обоих парней снова сорвало всякие тормоза, и они забрались на большую кровать к любимому мальчику, чтобы сделать ему очень хорошо.

Ведь он так этого хотел, так нуждался в них. Ну а кто они такие, чтобы ему отказывать?