7:36 a.m. Mount-Carlo, France.
Аэропорт встречал нас грустными лицами персонала и тихими звуками радио. Объявления рейсов слышны были даже снаружи, а жизнь в нем словно замерла. Молодая пара пила кофе, громко обсуждая смерть Гонсало. Я поморщился. Упоминание смерти моей тети сделало этот серый день еще пасмурнее. Из аэропорта мы на всех парах помчались в особняк Гриеров. Моя мама была на их балах, она рассказывала, что впервые увидела папу здесь. Но тогда они не смогли познакомиться.
Гриеры встретили нас на пороге своего дома. Мама обняла женщину, заявляя, что ничего не изменить слезами, хотя сама была на грани разрыва.
Я пожал руку мсье Гриеру и мадам Гриер. Нас пригласили в зал. В фарфоровых кружечках принесли чай, кухарка мило улыбнулась мне и ушла. Вокруг нас работали рабочие: стирали надпись с фрески, перерисовывали Гонсало и рыскали полицейские.
После разговора мы ходили на кладбище, где за пару часов успели похоронить моего дядю и тетю. Мы все были подавлены. Жить не хотелось уже никому. Монако-не мой город, говорил папа. Он любил Америку, наших джентельменов и мистеров. А французских баронов и мадам не любил. Наверное, поэтому все здесь было чуждо мне, я не чувствовал себя здесь.
К вечеру мы улетели. Дом стоял в тишине, Мари тихо складывала одежду: по приезду мы решили забрать девочку на воспитание себе. Дом Гонсало по праву принадлежит Мари, но она согласилась на совместное проживание как можно дольше. Поэтому мы завтра продаем дом Гонсало.
Диего был мне как второй отец после смерти моего папы. Его прекрасный юмор никогда не давал мне унывать. А сестра папы всегда напоминала мне его.
Утром следующего дня я поехал на работу. Камиллье сразу встретила меня чашечкой любимого американо. Я любил поговорить с Камиллье по вечерам - она очень хорошая девушка, может заговорит до смерти, а может и выслушать, понять и дать совет.
В кабинете меня ждал киндер-сюрприз. В прямом смысле. Подросток, которого я взял на работу, лежал мордашкой вниз, его кудри распластались по всему столу. Кружки кофе и окурки сигарет придавали ему такой взрослый и горячий вид.
О чем я только думаю!
Я потеребил его по плечу, а он отмахнулся. Наверное, усердно работал несколько часов. Не став мучать мальчика, я лег на диван, чтобы тоже отдохнуть пару часиков.
Мама и я до ночи разговаривали на террасе под папин любимый виски. В моем детстве мы часто сидели так: папа и мама пили вино, а я сок, и мы сидели под луной и болтали до ночи.
Уже в 11, когда ко мне должен был подойти клиент, Нэш проснулся. Я с силой разбудил его. Он быстро стряхнулся и удивился, увидев меня прямо перед своим лицом.
- Мистер Даллас, - шепнул он мне прямо в губы.
- Ммм, мсье Гриер? Доброе утро. Прошу прощения, у меня клиент ждет, можно вы...
- Боже, простите! Я делал проекты, а потом ...
- Мсье Гриер, съездите домой, приведите себя в порядок, а когда я закончу, мы обсудим ваши идеи, да?
- Да, мистер Даллас.
Я принимал клиента долго, девушка с ребенком сначала пыталась разжалобить, а потом и приманить меня. Ей было от силы 18. Родила она в 15. Я еле избавился от нее, заменив общество малолетней девушки на парня.
Нэш приехал из дома в белых брюках и тенниске. Не официально, зато смотрится отлично. Мы обсудили его работы и я был порядком удивлен, что парень без опыта работы делает такие успехи! Использовав его тактику мы подняли продажи на 12% за два часа. Я был доволен своим рекламным агентом.
- Мистер Даллас?
- Да, мсье Гриер?
- Называйте меня просто Нэш. Мне не уютно, что вы зовете меня по фамилии, когда я на 7 лет Вас младше.
- Хорошо, Нэш. Если тебе так угодно.
Подросток ушел домой в хорошем настроении, и я закончив дела, тоже уехал.
