Рождённый Волком

Реальность

Не стыдно, если проиграл.
Стыдно, когда даже не попытался выиграть.

Всё, что происходило с Каем, казалось ему нереальным. Он не представлял, звёзды ли сейчас на небосклоне или тусклое осеннее солнце. Он не видел ничего вокруг, остались лишь чувства, осязание и обоняние. Даже голос пропал от постоянных криков и стонов.
Сначала Кайлин не понимал, что с ним происходит. Шаман и знахарь ушли, а тело стало чужим. Живот прихватило, всё внутри него ныло, а потом... потом он ощутил, что между ног мокро и липко. Его накрыло паникой, он хотел было позвать кого-то, Аррена или Мурэта Моки, хоть кого-нибудь, но не мог выдавить ни слова, лишь хрипы и стоны. Свернувшись в клубочек, Кай с трудом сохранял разум, чтобы не перекинуться в зверя или не натворить бед. Руки обхватили вставший член, волчонок пытался хоть немного утихомирить бушующее в нём пламя, но, казалось, лишь распалял его сильнее.
А потом пришёл Аррен. Каю было больно, но сильнее было возбуждение, инстинкт отдаться своему альфе, всё остальное было неважно. Кайлин не помнил, сколько раз муж брал его, сколько раз сцепка соединяла их, сам он был перепачкан в семени, но в своём - Аррен изливался только внутри него, а узел не позволял пролиться ни капле. Иногда волчонок проваливался в беспокойный сон без сновидений, а может, эти сновидения просто были продолжением реальности? Кай не знал и не хотел знать. Но когда он просыпался, рядом не было Аррена, а чьи-то морщинистые знакомые руки уговаривали его выпить каких-то отваров. А потом снова приходил приступ, возвращался его муж, и всё повторялось вновь и вновь.
Сколько дней прошло - Кай не знал. Однажды утром он очнулся от этого безумного круговорота, а рядом лежал чёрный волк, крепко прижимая омегу к себе. Дыхание его было ровным, глаза закрыты. Кайлин пошевелился, и всё тело заныло, а в животе заурчало. Значит, течка уже кончилась, ведь до и во время неё омеги не едят, очищая свой организм. Правда, у Кая всё было не так, как у обычных волков.
Но пока что был рядом муж, и пусть волчонок всё ещё чувствовал боль от многочисленных синяков и укусов, от грубости и насилия, которое творил с ним альфа, но смотреть в спокойное, умиротворённое лицо Аррена было для волчонка маленьким чудом. Чёрные волосы растрепались, их не украшали перья головного убора вождя племени, и Кай, зарыв пальцы в них, смог ощутить, какие они жёсткие и густые. Волчонок вспомнил, как его отец рассказывал, что с тех пор, как погиб последний брат Аррена, он не позволял волосам отрасти, отрезая их. Эта мысль опечалила волчонка, и он убрал руку, неловко дёрнувшись. Ему показалось, что он вторгся туда, куда ему запрещено.
Но он разбудил альфу. Аррен пошевелился, его зелёные глаза открылись и уставились на мужа. Сонливости в них не было, вождь смотрел ясно и чётко. Кайлин смущённо улыбнулся, но улыбка застыла на губах: глаза напротив потемнели, в них мелькнула злость и ненависть. Не успел волчонок произнести и слова, как Аррен резко поднялся и принялся одеваться. Не обернувшись, ничего не сказав мужу, чёрный волк вышел из викава.
Прикусив губу, Кайлин смотрел туда, где скрылся Аррен, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Ему казалось, что лишь для него время сыграло злую шутку, а там, в селении сейови, волки продолжали жить, охотиться, веселиться и заниматься своими делами. Но недолго он предавался праздным мыслям: в викава зашёл шаман и молодой омега, такой же тёмноволосый, как и все чёрные волки. В его глазах плескалось любопытство, он с интересом посмотрел на волчонка, и Кайлин, смутившись своего вида, явно говорящего лучше всяких слов о том, что с ним происходило в прошедшие дни и ночи, зарылся в меха и шкуры.
Заметив это, шаман прицокнул языком и сказал незнакомцу, чтобы тот занялся делом. Омега недовольно насупился, но послушался и стал греметь утварью; Кайлин только сейчас заметил, что он принёс с собой кусок оленины. От запаха сырого мяса у Кая скрутило живот, он готов был прямо так съесть всё, но шаман, по-видимому, считал иначе, утверждая, что ему нужна горячая жидкая пища. Вскоре пришёл тот самый странно говоривший знахарь. Он молчал, всё больше делал. Поев, Кайлин наконец смог поблагодарить всех за помощь. Самому ему было стыдно за слабость, он не понимал, почему у него раньше времени началась течка, но одно он точно знал: если так будет продолжаться, то муж снова обвинит его в том, что всем в тягость. А потому Кайлин пообещал самому себе как можно быстрее встать на ноги, чтобы готовить своему альфе и охотиться наравне со всеми. Он муж вождя племени, а значит, что первый омега среди сейови, пусть и цвет волос у него другой.
И он не сможет заслужить уважение новых соплеменников, если будет только сидеть в своём викава. Аррен не полюбит его, если от него только беды и проблемы.
С такими мыслями Кайлин принялся за бульон, сваренный, как оказалось, одним из сыновей странного знахаря. Звали его Маар, он был мужем Френеса, преемника Аррена и воина, с которым они шли сюда. Ненамного старше самого Кая, всего на две зимы, сейови был сильным и уверенным в себе, а ещё он почти на полголовы возвышался над белым волчонком. С лёгким вздохом, Кайлин должен был признаться самому себе в том, что он, скорее всего, будет ниже всех в племени, кроме молодняка.
Позже ему помогли вымыться, а потом они с Мааром привели в порядок викава. К вечеру сейови ушёл, пообещав наутро вернуться. Кайлин был только рад и благодарен, ему понравился этот омега, хотя серые волки казались мягче, чем твёрдые волей и закалённые войнами чёрные. Маар принёс ему мяса, и Кай приготовил еды мужу, с тоской и страхом ожидая его появления. Но Аррен так и не пришёл. Волчонок допоздна ждал его, но усталость от событий последних дней сморила его, и он заснул.
Наутро Кайлин, собравшись с силами и спрятав страх глубоко внутри, в первый раз вышел из викава и был несказанно удивлён окружающим миром. Осень уже полностью вступила в свои права, холодные ветра рвали пожухлые листья с деревьев. Земля была влажной после дождей, а белый волчонок словно проспал много дней.
Многие обращали внимание на него, но Кайлин лишь сдержанно приветствовал всех на своём пути. Он не знал, куда идёт, но искал мужа. Ему нужно было знать, где Аррен, почему он к нему не пришёл и ничего не сказал. Кай сам себя не узнавал: прежде он ничего и никого не боялся, а теперь его ведёт лишь страх. Страх, что Аррену он не нужен, что он его не любит, что бросит его. Страх незнакомого племени, которое не одну ночь слышало его крики и стоны, пока он горел в огне течки. Страх и стыд, которые потихоньку подтачивали его силы и уверенность в себе.
Аррена он так и не нашёл, однако встретил Шаарсана. Точо показывал свои товары сейови: ножи, редкие засушенные травы, завёрнутые в мешочки, изделия из шкур и глины. Заинтересованный волчонок подошёл ближе, а торговец, заметив его, приветливо улыбнулся и предложил нож с обтянутой кожей рукояткой. Глаза Кайлина загорелись, но ему нечего было предложить взамен. Он лишь спросил точо, не видел ли тот Аррена, и ему сказали, что вождь ушёл разведать местность и неизвестно когда вернётся. Волчонок сразу расстроился, и Шаарсан это увидел. Он принялся расхваливать свой товар, сдабривая каждый своей историей или легендой, а зачарованный Кайлин на время отвлёкся от своих бед, рассматривая диковинки и слушая рассказы волка. В конце концов точо подарил ему один из красивейших своих ножей с остро заточенным клинком, и на лице волчонка расцвела ослепительная улыбка и в глазах зажёгся потухший было огонёк. Кайлин, не сдержав порыва, кинулся на шею альфе, благодаря его за подарок, и потом смутились они оба. Но вскоре ему пришлось уйти, ведь у торговца было много дел, а волчонок ещё не до конца пришёл в себя и слишком быстро уставал.
Потихоньку Каю становилось легче. Маар познакомил его с братьями и омегами своего возраста, а Мурэта Моки и Шаарсан - с сейови постарше. Не со всеми он находил общий язык: кто-то, как и вождь, испытывал неприязнь к чевейо, а другие питали недоверие к цвету его волос. Но молодые волки были любопытны, к какому бы племени ни относились, и Кайлина уже приглашали на охоту большой компанией. Волчонок был только рад, он хотел заслужить уважение и любовь сейови, а охотников везде ценили. А пока он предлагал свою помощь везде, где мог: поиграть и присмотреть за волчатами, обработать шкуры, вялить мясо на зиму, помогать старикам и больным. Часто он сопровождал Мурэта Моки, прислушиваясь к его словам и советам, наблюдая за его работой и молитвами. Иногда и к Джалуунгару присоединялся, но знахарь не особо любил компанию, возможно, потому что ему трудно было говорить. Тогда Кай лишь молча помогал и наблюдал, и уходил сразу же, как только чувствовал себя лишним.
Прошло всего несколько дней, а он уже так скучал по своему мужу. Вечером, уходя в свой новый дом, Кайлин долго лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к любому шороху и ожидая каждый миг, что Аррен вернётся. А наутро просыпался, и ему казалось, что был лишь сон, а он всё ещё в отчем доме, и не было ни свадьбы, ни нового племени, ни ужасной течки. Но выходя наружу, он видел высоких чёрных волков вместо привычных серых, а дом был пуст, и в нём не было отца и братьев. И тоска по Аррену становилась такой сильной, что ему хотелось выть на луну, чтобы его зов мог долететь до альфы и тот побыстрее к нему вернулся.
Но даже заслышав вой своего мужа, чёрный волк бы не вернулся.
Он и ушёл, потому что ему было невыносимо оставаться рядом с омегой. На время, пока течка управляла его разумом, Аррен стал просто животным, только и думавшим о том, чтобы наполнить мальчишку своим семенем. И когда похоть ушла, осталась горечь от того, как быстро волчонок нашёл способ его к себе привязать. Ненависть к мужу вспыхнула с новой силой, и, не желая его видеть, Аррен ушёл со своими воинами дальше, на Юго-Запад, чтобы отыскать новое место для поселения, по тропам, которыми уходили стада оленей и бизонов на зимовье.
Они шли быстро, ведь Аррен взял с собой сильных воинов, с ними не было стариков или омег. На третий день сейови заметили одно из мигрирующих стад, но пошли дальше. Ещё через день они добрались до обрывистого склона, открывающего вид на Великие Равнины, по которым неспешно передвигалось множество животных. До вечера они осматривали окрестности, пока не нашли старый бивак, вокруг которого было решено поселиться. Довольные собой чёрные волки повернули назад.
Что бы ни ожидал увидеть по возвращении домой Аррен, но не то, что предстало его глазам. Мальчишка был окружён молодыми сейови, среди которых был и Маар, супруг Френеса, и весело смеялся. Однако смех оборвался, волчонок замер, а потом, словно почувствовав его присутствие, обернулся. Все омеги тоже посмотрели в их сторону, кто-то побежал встречать, Маар с воплем радости кинулся на шею Френесу. Мальчишка же несмело приблизился, его странные глаза блестели восторгом, приводя Аррена в тихую ярость. И вождь не ответил ему, как прошло их путешествие, а прошёл мимо, направляясь в свой дом.
В викава Аррен замер, поражённый переменами. Со смерти братьев и отца ничего не менялось в его жилище, а сейчас он буквально кожей ощущал, что живёт не один. Везде чувствовалось присутствие белого волчонка, а сам он быстро нагнал мужа и теперь стоял за спиной, не решаясь сказать ни слова, и в то же время желая выразить всю ту тоску, которую испытывал, пока не было его альфы.
- Я сейчас приготовлю тебе еды... - тихо произнёс мальчишка и метнулся к очагу. Но не успел он сделать и шаг, как сзади в его шею впились пальцы, до боли сжимая в тисках. Кайлин хрипло вскрикнул, но в следующий миг был отброшен в сторону, в дальний угол. Волчонок перекатился и тут же вскочил, но замер, испугавшись гнева в глазах мужа.
- Не смей что-либо менять в доме моего отца! - прорычал Аррен, готовый накинуться и убить мальчишку. Кайлин не шевелился, опасаясь, что одно-единственное движение навсегда перечеркнёт его жизнь. Он даже дышать опасался, не мигая смотря в глаза мужа, отыскивая в них что-то, что подскажет ему, что делать дальше. Но только ненависть и гнев прожигали его насквозь, и Кайлин опустил взгляд, кивая в знак согласия.
Послышалось рычание, и Аррен покинул викава.
Кай же повалился на лежанку, ноги его не держали.
Ненависть чёрного волка требовала выхода. Собрав нескольких воинов, он ушёл тренироваться, терзая своих соперников клыками и когтями, представляя на их месте волчонка. Все были напуганы гневом вождя, и потихоньку пронёсся шёпотом слух, что Аррен недоволен своим мужем.
Поздно ночью чёрный волк вернулся. Кайлин оставил ему ужин, а сам забился в уголок, не желая его злить. Викава не стал прежним - уже невозможно было выдворить отсюда дух уюта, который пытался устроить волчонок. Но гнев Аррена немного утих, и он лёг спать, так и не притронувшись к еде. И хотя было желание снова воспользоваться телом омеги, вождь запретил думать об этом. Он не собирался становиться зависимым от похоти, которую пробуждал в нём не до конца сформировавшийся мальчишка.
Наутро он заставил себя съесть еду, приготовленную волчонком, а тот сидел в сторонке, стараясь не привлекать его внимание. И нехотя вождю мысленно пришлось признать, что пища оказалась вкусной, но мужу он не стал этого говорить. Мальчишка наблюдал за каждым его движением, раздражая успокоившегося альфу. Наконец Аррен вскочил и бросился вон из собственного дома, размышляя о том, сколько ему ещё терпеть этого мальчишку.
Но если он думал, что его муж будет сидеть дома, как и прежде, то ошибался. И хотя поначалу омеги побаивались подходить к Кайлину, но стоило Маару смело присоединиться к волчонку, как подтянулись и другие. Заметив, что мальчишка вновь окружён его соплеменниками, Аррен разозлился и сказал Френесу и остальным, чтобы те не смели общаться с его мужем. А когда, оставшись один, волчонок ушёл к Шаарсану и точо стал развлекать его, вождь решил, что тем же вечером выгонит из поселения сильно задержавшегося одиночку и никогда не позволит показываться на землях чёрных волков, если тот не хочет умереть.
Он не желал, чтобы его муж нашёл счастье среди его соплеменников.