Цикл КПФ. Голуби

Любовь с первых 2000$

— Не-а, — он отсмеялся и зыркнул серьёзно так, в упор. — Боишься?

— Ну... а вдруг ты чего потребуешь за доплату? — всей кожей и курткой ощутил, как лиловею. Про себя ругался последними словами на то, о чём спрашивал. Какого лысого?! Я в жизни ни на одного парня не глянул! И этот — абсолютно такой же, как все! Только смелый очень... и бровью не повёл, признаваясь, что глядел на мужской стриптиз. Я опять завидую.

— А вдруг ты дашь это бесплатно? — ровным голосом переспросил он, но не сделал ничего похабного — придвинуться там, положить мне на бедро руку или как-то ещё подкрепить свои слова.

А я почувствовал себя ссучившейся дрянью, дешёвкой. Я уже продаюсь! Торгуюсь в уме! Больше двух тысяч в день у него нет, я знаю, но — и на эти я уже смотрел как на свои. Я так устал жить от зарплаты до зарплаты на своей захудалой работёнке мелким копирайтером, спать на первых-вторых парах, питаться переваренными или недоваренными покупными пельменями с майонезом... и мечтать о сексе с приличной, не сующей нос мне в кошелёк фифой. И купить, в конце концов, нормальную куртку, не парясь, что её засрут голуби.

— Ты за месяц этот, на родине, часто предлагал дружбу, чтоб избавиться от папиных денег?

— В первый раз вообще-то. Обычно о чём пристойном и речи не заходит. При виде денег все или начинают неадекватно себя вести, задирать нос, кричать, что они не продаются, и громко уходить... или сразу раздеваются и раздвигают ноги.

— Вот, значит, как, — я затравленно достал подаренные им сигареты. Он поднёс мне зажигалку, свою я даже поискать по карманам не успел.

— Феликс?

— А? — и голос у меня тоже был затравленный. Тупой, затравленный и несчастный.

— Так сильно боишься?

— Нет! — достало быть нерешительной размазнёй. — Я с парнями не трахаюсь...

— Да я уже понял.

— ...но мог бы попробовать, — а теперь я начал заикаться, как недоразвитый. И кашлять дымом. — Я просто... вокруг только и разговоров о гомосятине, на самом-то деле. В интернете особенно. Сплошь картинки с сосущимися мужиками, книжки, фильмы, порево. А если не в открытую, то намёки везде. А я глухой и слепой, что ль? Врать не хочу и притворяться. Раз я об этом всём, самом тошнотном, орально-анальном, подумал и не блеванул. И не сбежал отсюдова, прыгая через скамейку. Понимаешь?