Энни все нипочем

За спиной грохотала пароферма. Клубы дыма затмевали блеклое солнце на пожелтевшем небе, привычно щипало в глазах и першило в горле. Вокруг пустыня – песчаная, вечно холодная, но Энни все было нипочем. До города оставалось пять миль, и наконец-то она сможет избавиться от беспокойного наследства. Пам-па-рам! Энни дернулась в нелепом желании пуститься в пляс, закусила губу, зажмурилась от предвкушения – денег теперь будет! Ферма выглядит отлично – серьезно и продуктивно, трубы пыхтят равномерно, шестеренки крутятся без перебоев. Прелесть, а не ферма. Старовата, конечно, ржавая в некоторых местах, но зато надежно, с любовью выстроена и налажена, не то что эти современные – через год уже барахлят. А тут проверено временем! Три поколения все-таки душу в «Зеленую пташку» вкладывали, даже жаль продавать. Но Энни одной дальше никак не справиться. Да и от жизни большего хотелось, чем до глубокой старости ухаживать за железками, а потом коротать последние деньки в санатории.

Вьючные зубры недовольно замычали – сначала один, вечный привереда Ларри, а потом и все стадо. Энни вздохнула, достала из наплечной сумки брюкву и подкормила заводилу – не хватало еще, чтобы животные остановились и нарушили график. Она тщательно все рассчитала: когда покинуть родное побережье и с какой скоростью идти, чтобы поспеть в город аккурат к началу ежегодной сельскохозяйственной выставки-ярмарки. А потом, главное не прогадать с ценой – не зря же папа последние часы перед смертью наставлениями делился.

Александр Шейн брезгливо рассматривал дымящиеся трубы ферм вокруг Гриттауна с комфортной высоты полёта пароплана. Маленькие мощные пропеллеры шустро порхали, разгоняя черные пары, и это мельтешение вызывало у мужчины раздражение. Но на ярмарках можно так быстро и просто подправить финансовое положение, что небольшие неудобства стоило потерпеть – благо организаторы делали все, чтобы пребывание посетителей было комфортным.

Полукольцом шириной в добрую милю, город окружили десятки паровых ферм – от маленьких, не больше особняка, до настоящих передвижных поселков с собственной системой жизнеобеспечения, сотни пугающих формами и звуками машин и странных приспособлений. Практически все – вековое старье, что выгодней переплавить, чем использовать по назначению. Фермеров с каждым годом становилось все меньше – вымирали как лошади от тяжелого труда и паршивой экологии. Старшее поколение заканчивало жизнь не дотянув и до сорока, молодежь поголовно оказывалась бесплодной, и самые сообразительные решили не продолжать бесполезное дело предков, а продать накопленное добро и повеселиться напоследок.