Glasses

»

На прош­лый день рож­де­ния я по­дари­ла ему гель для ук­ладки: не­кото­рые во­лосы на его ма­куш­ке всег­да сто­ят тор­чком. На мой взгляд, это ми­ло, но яв­ля­ет­ся по­водом для нас­ме­шек по сей день, по­тому что по­дар­ком Чун­мён ни ра­зу не вос­поль­зо­вал­ся. На этот день рож­де­ния я по­дари­ла ему ко­жаный кейс — ог­ромный чёр­ный рюк­зак, ко­торый Чун­мён но­сит столь­ко, сколь­ко я его пом­ню, за су­тулы­ми щуп­лы­ми пле­чами выг­ля­дит гро­моз­дким и тя­жёлым, не­сураз­ным. И, ко­неч­но, это ещё од­на при­чина пос­ме­ять­ся над не­ук­лю­жим мо­лодым че­лове­ком.

Мне ка­залось, лю­ди, по­доб­ные Ким Чун­мё­ну, вы­мер­ли ещё нес­коль­ко лет на­зад — я бы­ла в чис­ле пос­ледних из них, сняв бре­кеты и сде­лав кор­рекцию зре­ния, а за­тем сме­нив гар­де­роб на неч­то ме­нее де­ревен­ское. Но этот па­рень до сих пор но­сит уз­кие оч­ки в ог­ромной плас­тмас­со­вой оп­ра­ве, брю­ки с под­тяжка­ми и ра­ритет­ные ча­сы на за­пястье, пе­реда­вав­ши­еся в семье от прап­ра­дедуш­ки и сто­ящие не бо­лее па­ры со­тен вон. На­вер­ное, лег­ко пред­ста­вить, ка­кое впе­чат­ле­ние про­из­во­дит Чун­мён на лю­дей? А чис­ло шу­точек про прош­лый век и мно­гочис­ленных ба­бушек/де­душек, ко­торые раз­би­ра­ют­ся в мо­де луч­ше не­го, пе­рева­лило за мил­ли­ард.

Мои сло­ва, ско­рее все­го, по­хожи на оче­ред­ную нас­мешку над ним, но на са­мом де­ле, он мне нра­вит­ся. Ес­ли, по­читав тви­ты и пос­ты на там­бле­ре, на­чать смот­реть в ду­шу, не за­мечая внеш­ности, то Чун­мён ока­жет­ся са­мым вос­хи­титель­ным че­лове­ком пусть не на всей Зем­ле, но в на­шем офи­се точ­но. Доб­рый, от­зывчи­вый, по­зитив­ный, ти­хий, при­ят­ный в об­ще­нии, веж­ли­вый — на­вер­ное, так неп­ра­виль­но, но мне хо­чет­ся об­нять его каж­дый раз, ког­да в от­вет на свои ис­крен­ние доб­ро­жела­тель­ные сло­ва или дей­ствия он по­луча­ет ос­кор­бле­ния и през­ри­тель­ное фыр­канье. У нас в офи­се все по­голов­но чёрс­твые карь­ерис­ты, го­товые ид­ти по го­ловам. И к то­му же за­вис­тни­ки — Чун­мён очень ум­ный, на­читан­ный, толь­ко слиш­ком скром­ный, что­бы выс­ка­зывать свои идеи во все­ус­лы­шание. И этим весь­ма вы­год­но поль­зу­ет­ся Ким Чо­нин, прит­во­ря­ющий­ся его хо­рошим при­яте­лем и кра­дущий все про­ек­ты Чун­мё­на, прик­ры­ва­ясь тем, что у не­го язык луч­ше под­ве­шен и ему про­ще до­бить­ся то­го, что­бы идею ус­лы­шали и на­чали над ней ра­ботать. Обид­но то, что Чун­мён ему ве­рит и ни­кому в офи­се не го­ворит, что ав­тор про­ек­та не Ким Чо­нин, а он сам — лишь улы­ба­ет­ся под­держи­ва­юще и ос­та­ёт­ся в офи­се до­поз­дна, что­бы до­вес­ти де­ло до ума, по­ка Чо­нин вмес­те с ос­таль­ны­ми кол­ле­гами праз­дну­ет на­чало но­вого пер­спек­тивно­го про­ек­та.

А я ос­тавляю на ра­бочем сто­ле Чун­мё­на ко­фе и... мол­чу. Не при­зываю его бо­роть­ся про­тив наг­лых лю­дей, сев­ших ему на шею, не го­ворю сло­ва под­дер­жки, не за­щищаю пе­ред из­де­ва­ющи­мися кол­ле­гами, не де­лаю ни-че-го. Са­ма се­бя ус­по­ка­иваю тем, что у ме­ня пси­холо­гичес­кая трав­ма со шко­лы, ког­да объ­ек­том уни­жений бы­ла я са­ма. Пле­вать, что сей­час всё из­ме­нилось, но ка­жет­ся, всё ста­ло да­же ху­же: я не­видим­ка. На ме­ня ник­то не об­ра­ща­ет вни­мания: ме­ня не ру­га­ют за не­час­тные опоз­да­ния, ме­ня не хва­лят за хо­рошо сва­рен­ный ко­фе. Есть ме­ня, нет ме­ня — ник­то не за­меча­ет. По­рой я да­же за­видую Чун­мё­ну и ду­маю о том, что, будь у ме­ня его моз­ги, я бы ни­кому не да­вала се­бя в оби­ду, от­ве­чала бы сар­касти­чес­ки на лю­бые вы­пады и втап­ты­вала в грязь па­рой слов. Для при­думан­ной иде­аль­ной вер­сии се­бя я за­поми­наю вся­чес­кие гру­бые шут­ки из ток-шоу и стенд-апов, ре­пети­рую наг­лую ух­мылку пе­ред зер­ка­лом, а на ра­боте сле­жу за Чун­мё­ном из сво­его ук­ромно­го угол­ка. В та­кие мо­мен­ты ме­ня ра­ду­ет, что я не­видим­ка: мой прис­таль­ный взгляд не ока­зыва­ет­ся пе­рех­ва­чен им или кем-то ещё.

Так, в об­щем-то, я и жи­ла око­ло трёх лет, по­ка, как гром сре­ди яс­но­го не­ба, не проз­ву­чало на весь офис жут­ким ба­сом на­шего на­чаль­ни­ка:
— Ким Чун­мён, су­кин сын, ты уво­лен!

Все кол­ле­ги ус­та­вились в сто­рону выз­вавше­го гнев бос­са сот­рудни­ка. На ли­цах не­кото­рых уже иг­ра­ла злая ус­мешка, дру­гие ши­роко вы­пучи­вали гла­за, од­ни­ми гу­бами спра­шивая, что же про­изош­ло.

Ока­залось, что Чун­мён все­го лишь вов­ре­мя не от­пра­вил и-мэйл за­каз­чи­ку, и тот не стал под­пи­сывать кон­тракт, вследс­твие че­го нак­ры­лись двух­не­дель­ные пе­рего­воры.

Я весь­ма яс­но вспом­ни­ла пре­дыду­щий день, ког­да воз­ле сто­ла Чун­мё­на всё ра­бочее вре­мя кру­тил­ся Чо­нин, на­поми­ная о про­ек­те, ко­торый дол­жен был быть за­вер­шён в те­чение су­ток. Он раз­дра­жал так, что да­же у ме­ня раз­бо­лелась го­лова, что уж го­ворить о Чун­мё­не — внеш­не он это ни­как не по­казы­вал, но, ви­димо, про по­руче­ние на­чаль­ни­ка бла­гопо­луч­но за­был, бес­пре­кос­ловно слу­ша­ясь наг­ло­го Чо­нина.

Кто же всту­пил­ся за бед­но­го Чун­мё­на пе­ред бос­сом?

Уди­витель­но, но впол­не ло­гич­но: этим кем-то ока­зал­ся Ким Чо­нин.

Спер­ва пус­кая нер­вные шу­точ­ки, а пос­ле ед­ва не па­дая на ко­лени пе­ред на­чаль­ни­ком, он бук­валь­но умо­лял не уволь­нять Чун­мё­на. Да, я ут­ри­рую, но он был весь­ма нас­той­чив в сво­ём же­лании уго­ворить бос­са ос­та­вить «не­ради­вого ра­бот­ни­ка» на его мес­те. Что по­нят­но, ведь ина­че вся кре­атив­ность блис­та­тель­но­го Ким Чо­нина сой­дёт на нет — «му­за» по­машет руч­кой на про­щание и упор­хнёт в дру­гое мес­то.

Но ни­какие уго­воры не мог­ли по­дей­ство­вать на на­шего на­чаль­ни­ка, он был не­поко­лебим.

— От не­го ни­какой поль­зы! — орал босс, брыз­жа слю­ной. — Про­сижи­ва­ет де­душ­ки­ны рей­ту­зы за сто­лом, а да­же эле­мен­тарную ра­боту сде­лать не мо­жет!

Знал бы дра­жай­ший на­чаль­ник, что все при­быль­ные про­ек­ты бы­ли раз­ра­бота­ны Чун­мё­ном, пел бы по-дру­гому.

Сам Чун­мён но­вость об уволь­не­нии вос­при­нял весь­ма спо­кой­но. Раз де­сять пок­ло­нил­ся в пол, из­ви­ня­ясь за неп­рости­тель­ную оп­лошность, пох­ло­пал по пле­чу Чо­нина, ус­по­ка­ивая и го­воря что-то уте­шитель­ное, слов­но это Чо­нина уво­лили, а не его са­мого. Быс­трень­ко соб­рал свои ве­щич­ки в ко­роб­ку, ко­торая не за­пол­ни­лась и на­поло­вину, и под ехид­ны­ми взгля­дами быв­ших кол­лег по­кинул офис.

Ду­маю, о том, что он ушёл, жа­лела толь­ко я. Ну и Чо­нин. Да­же не знаю, ко­му из нас бы­ло ху­же: на­чина­ющей стал­керше или же по­теряв­ше­му ра­ба без­дарно­му са­мов­люблён­но­му иди­оту.

Но дол­го об этом ду­мать я не ста­ла: под­хва­тив сум­ку и лёг­кий плащ, я выс­коль­зну­ла вслед Чун­мё­ну.

На ули­це шёл ли­вень. Все ста­рались спря­тать­ся от во­ды под кры­шами до­мов, по­тому что зон­ты не по­мога­ли; пе­шехо­дов поч­ти не бы­ло. Чун­мён сто­ял на крыль­це, од­ной ру­кой дер­жа ко­роб­ку, а дру­гой по ста­рому блэк­берри вы­зывая так­си. Я ос­та­нови­лась в двух ша­гах по­зади не­го, чуть сбо­ку, что­бы ви­деть за ог­ромным рюк­за­ком его са­мого. На его оч­ках бы­ли мел­кие брыз­ги дож­де­вых ка­пель, зас­тёгну­тый до пос­ледней пу­гови­цы во­рот ру­баш­ки чуть съ­ехал в сто­рону, поз­во­ляя ви­деть, как дёр­га­ет­ся ка­дык на его шее. Из кар­ма­на брюк с за­утю­жен­ны­ми стрел­ка­ми тор­ча­ли клю­чи — ско­рее все­го, от квар­ти­ры.

Не знаю, что за чёрт ме­ня дёр­нул, но я по­дош­ла бли­же и кос­ну­лась его лок­тя, прак­ти­чес­ки сра­зу встре­ча­ясь взгля­дом с его гла­зами. На се­кун­ду все мыс­ли по­кину­ли мою го­лову, и я по­жале­ла, что не по­дума­ла чу­точ­ку доль­ше, что де­лаю, но всё же смог­ла про­мям­лить:
— Да­вай я те­бя под­ве­зу.

Он дол­го ду­мал, про­дол­жая смот­реть на ме­ня. В это вре­мя у ме­ня в моз­гу кру­тились фра­зы, ко­торые он ве­ро­ят­нее все­го мог мне ска­зать: «Ты кто во­об­ще?», «Мы зна­комы?», «Нет, спа­сибо, я луч­ше на так­си», «Не сто­ило ме­ня тро­гать, не люб­лю при­кос­но­вения нез­на­комых лю­дей», «Приш­ла пос­ме­ять­ся на­до мной?», «Бо­юсь, я пеш­ком дой­ду быс­трее, ты на­вер­ня­ка не ез­дишь на ско­рос­ти вы­ше 20 км/ч», «Ты уме­ешь го­ворить?», «Я вы­кинул все твои по­дар­ки, по­тому что они та­кие же дерь­мо­вые, как и ты», «Я не же­лаю об­щать­ся с той, чьё ай-кью ни­же 10», «Я ви­дел, как ты наб­лю­да­ешь за мной, гряз­ная из­вра­щен­ка, я не от­дам те­бе своё ниж­нее белье».

Ка­жет­ся, я до­воль­но глу­боко пог­ру­зилась в свои мыс­ли, по­тому что Чун­мён ак­ку­рат­но пот­ряс ме­ня за пле­чо.

— С то­бой всё в по­ряд­ке?

— А? — встре­пену­лась я. — Д-да...

Сму­щение за­пол­ни­ло ме­ня до кра­ёв, и я рез­ко опус­ти­ла го­лову, ста­ра­ясь не пок­раснеть.

— Чжу­хи, я ска­зал, что бы­ло бы прек­расно, ес­ли бы ты ме­ня под­везла, по­тому что я не взял се­год­ня с со­бой зонт, а так­си обе­щало подъ­ехать толь­ко че­рез пол­ча­са.

Я за­тыл­ком ощу­щала его мяг­кий взгляд и как губ­ка впи­тыва­ла сло­ва, ска­зан­ные дру­желюб­ным ус­по­ка­ива­ющим то­ном.

Я вро­де как хо­тела удос­то­верить­ся, что он не спрыг­нет с кры­ши или не уто­пит­ся в ре­ке из-за уволь­не­ния, а ему, ка­жет­ся, хоть бы хны.

Не го­воря в от­вет ни сло­ва, я мол­ча кив­ну­ла в сто­рону сво­его по­дер­жанно­го фор­да и, прик­рыв го­лову пла­щом, пот­ру­сила в сто­рону ма­шины. Па­ру мгно­вений спус­тя за спи­ной пос­лы­шались то­роп­ли­вые ша­ги, а спус­тя ещё па­ру се­кунд ти­хое «ой» и глу­хой стук. Обер­нувшись, я уви­дела упав­ше­го на ко­лени Чун­мё­на. Се­рые брю­ки быс­тро тем­не­ли, про­питы­ва­ясь во­дой из лу­жи, а все ве­щи из его ко­роб­ки раз­ле­телись во все сто­роны. Я при­села на кор­точки, по­могая со­бирать кан­це­лярию, и в че­тыре ру­ки мы быс­тро спра­вились. Взгля­нув на Чун­мё­на, я уви­дела, что стёк­ла его оч­ков бы­ли сплошь усе­яны кап­ля­ми дож­дя, из-за че­го он ма­ло что ви­дел. Не спра­шивая раз­ре­шения, я сдёр­ну­ла оку­ляры и пос­пешно про­тёр­ла о свой три­котаж­ный джем­пер, и лишь по­том по­няла, что опять сде­лала то, че­го не на­до бы­ло де­лать.

Опас­ли­во под­няв гла­за, я со­бира­лась вод­ру­зить оч­ки об­ратно на его нос и во вто­рой раз встре­тилась с ним взгля­дом.

На­вер­ное, из-за от­сутс­твия оч­ков что-то не­уло­вимо по­меня­лось в его вы­раже­нии ли­ца. Чер­ты за­ос­три­лись, под гла­зами про­лег­ли те­ни, взгляд стал ка­ким-то хищ­ным, а гу­бы не­доволь­но под­жа­лись.

— Прос­ти, — пис­кну­ла я, про­тяги­вая ук­ра­ден­ную вещь, но ста­ра­ясь, что­бы стёк­ла вновь не ока­зались за­литы дож­дём. — Вот твои оч­ки, Чун­мён-ши.

— Ме­ня зо­вут Су­хо, — хрип­ло со­об­щил муж­чи­на.

По мо­ей спи­не про­бежа­ли му­раш­ки.

— Что? — не­уве­рен­но пе­рес­про­сила я.

Чун­мён па­ру раз мор­гнул и вых­ва­тил у ме­ня из рук оч­ки, мол­ни­енос­но на­дев. Вмес­те с ни­ми на его ли­цо вер­ну­лась тёп­лая улыб­ка.

— Мы сей­час сов­сем про­мок­нем, да­вай ско­рее ся­дем в ма­шину.

Я пос­пешно кив­ну­ла, от­клю­чая сиг­на­лиза­цию и за­бира­ясь в са­лон. За­коче­нев­ши­ми паль­ца­ми вклю­чила печ­ку, ста­ра­ясь не смот­реть на Чун­мё­на, сев­ше­го на пе­ред­нее пас­са­жир­ское си­дение и за­кинув­ше­го на­зад ко­роб­ку и свой рюк­зак. В пол­ном мол­ча­нии, на­рушен­ном толь­ко для оз­ву­чива­ния ад­ре­са про­жива­ния Чун­мё­на, за­вела мо­тор и вы­еха­ла на до­рогу.

Мне ка­залось, что я сплю: пред­ло­жила под­везти че­лове­ку, в ко­торо­го, ка­жет­ся, влю­билась; мы едем вдво­ём сквозь за­весу дож­дя че­рез весь го­род (р — ро­ман­ти­ка); у ме­ня кру­жит­ся го­лова, и я бо­юсь, что на­рушу все мыс­ли­мые и не­мыс­ли­мые пра­вила до­рож­но­го дви­жения, ес­ли не оч­нусь от ду­рац­ких меч­та­ний (в них я уже зна­коми­ла Чун­мё­на со сво­ей ма­мой).

— Ты вся про­мок­ла, — со­об­щил оче­вид­ную вещь Чун­мён, ког­да моя ма­шина ос­та­нови­лась око­ло его подъ­ез­да. О да, я зна­ла все эти штуч­ки из филь­мов, но аб­со­лют­но точ­но не ожи­дала, что он ска­жет мне то, что обыч­но го­ворят во вся­ких до­рамах, ко­торые я обо­жаю. — Я за­варю твой лю­бимый жас­ми­новый чай, что­бы ты сог­ре­лась, но спер­ва те­бе луч­ше при­нять душ.

Я за­тор­мо­жен­но кив­ну­ла, не ве­ря сво­им ушам. Я бо­ялась, что всё это дей­стви­тель­но сон: Чун­мён смот­рит мне в гла­за и как-то нем­но­го хит­ро улы­ба­ет­ся, вер­тя в ру­ках свои оч­ки. И ког­да он ус­пел их снять? Дол­жна приз­нать, без них он сим­па­тич­нее. А ес­ли бы ещё он пе­ре­одел­ся и по­менял при­чёс­ку, то был бы не­от­ра­зимым кра­сав­чи­ком. Но эй, я же не на внеш­ность его по­зари­лась, а на бо­гатый внут­ренний мир.

Пос­той­те, он зна­ет о том, что я люб­лю жас­ми­новый чай?

Пос­лушно се­меня за Чун­мё­ном в его квар­ти­ру, я ед­ва не за­была пос­та­вить свой форд на сиг­на­лиза­цию. Дождь не прек­ра­щал ба­раба­нить по ас­фаль­ту, по­это­му за те па­ру мет­ров до подъ­ез­да я ус­пе­ла ещё нем­но­го ос­ве­жить­ся. В но­су за­щеко­тало, и я не удер­жа­лась от чи­ха.

— По­тер­пи ещё ми­нут­ку, и го­рячий душ лик­ви­диру­ет за­рож­да­ющу­юся прос­ту­ду, — ми­ло про­гово­рил Чун­мён, ед­ва не вго­няя ме­ня в крас­ку. Нет, он и до это­го был веж­лив и дру­желю­бен со мной, но се­год­ня как-то осо­бен­но. Поп­ри­дер­жи ко­ней, до­рогой, а то я ско­ро бу­ду пла­ниро­вать на­шу свадь­бу!

Стенд-апы яв­но ра­зук­ра­сили мои внут­ренние мо­ноло­ги, жаль, что у ме­ня не хва­та­ет ду­ху го­ворить по­доб­ное вслух.

Пла­ниров­ку квар­ти­ры мне по­ка бы­ло не суж­де­но уви­деть. Ки­нув оч­ки на тум­бу в при­хожей, Чун­мён скрыл­ся в бли­жай­шей ком­на­те, но тут же вер­нулся с по­лотен­цем и ог­ромной чёр­ной фут­болкой в ру­ках, мяг­ко под­тол­кнув ме­ня в спи­ну в сто­рону ван­ной. Выс­коль­зну­ла из сво­их бо­тинок я уже толь­ко на по­роге, по­тому что до это­го не­мо взи­рала на всё про­ис­хо­дящее, не же­лая про­яв­лять ни­како­го учас­тия. Я как бы уже при­вык­ла, что об­ща­юсь в ос­новном толь­ко с ма­мой и с сес­трой, ну и ещё на ра­боте вре­мя от вре­мени кто-то вспо­мина­ет о мо­ём су­щес­тво­вании, но та­кое прис­таль­ное вни­мание — это да, это шок.

Хо­рошо хоть, не за­была от счастья, как поль­зо­вать­ся ду­шем. Пос­та­ралась уп­ра­вить­ся как мож­но ско­рее. Ра­зоча­рова­ло то, что я уви­дела в зер­ка­ле: от дож­дя тушь по­тек­ла, и под гла­зами ока­зались чёр­ные кру­ги. Приш­лось смыть с ли­ца тот ми­нимум кос­ме­тики, что я поз­во­ляла се­бе на­носить, вы­нуж­денно ос­тавшись один на один со сво­ей нэй­чу­рал бь­юти. Во мне теп­ли­лась на­деж­да, что Чун­мён не вы­гонит ме­ня на ули­цу, уви­дев, что мои рес­ни­цы на са­мом де­ле поч­ти бе­лые, а не чёр­ные.

Фут­болка бы­ла мне поч­ти до ко­лена: осо­бен­но ког­да я ску­кожи­валась в по­луза­роды­шевой по­зе, на­тяги­вая по­дол ед­ва ли не до щи­коло­ток.

Об­мо­тав по­лотен­це вок­руг го­ловы на ма­нер тюр­ба­на, ти­хонь­ко выс­коль­зну­ла из ван­ной, слы­ша шум элек­три­чес­ко­го чай­ни­ка и ти­хий го­вор те­леви­зора. Ре­шила ид­ти на звук, еле-еле пе­рес­тавляя но­ги и дер­жась од­ной ру­кой за сте­ну, слов­но со­бира­ясь в бли­жай­шие па­ру се­кунд упасть в об­мо­рок.

— Быс­тро ты, — по-доб­ро­му ус­мехнул­ся Чун­мён, на­лива­ющий в круж­ку ки­пяток.

Он сто­ял ко мне спи­ной око­ло ку­хон­но­го сто­ла, но как-то за­метил моё приб­ли­жение. Я поч­ти не ис­пу­галась его реп­ли­ке.

— Дер­жи свой чай, а я то­же пой­ду в душ. Мо­жешь по­ка ос­мотреть­ся, ес­ли хо­чешь, — доб­ро­душ­но раз­ре­шил мне па­рень, по­кидая кух­ню.

Ну, раз я по­лучи­ла офи­ци­аль­ное поз­во­ление. Ед­ва за­рабо­тал душ, я опять-та­ки на цы­поч­ках прок­ра­лась в гос­ти­ную. Там дей­стви­тель­но ра­ботал те­леви­зор; всё по­меще­ние ос­ве­щалось од­ним боль­шим тор­ше­ром, из-за че­го бы­ло до­воль­но сум­рачно в про­тиво­полож­ной от ис­точни­ка све­та сто­роне ком­на­ты. Мед­ленно об­во­дя взгля­дом ин­терь­ер, я цеп­ля­лась взгля­дом за ри­сунок на обо­ях и мел­кие су­вени­ры на книж­ной пол­ке, по­ка не нат­кну­лась на зна­комую ба­ноч­ку.

— Гель для ук­ладки, — не­веря­ще про­шеп­та­ла я.

Он всё-та­ки его не выб­ро­сил? Но и не поль­зу­ет­ся. Не­уж­то дро­чит? Ой.

Па­ру ми­нут нап­ря­жён­но­го раз­мышле­ния спус­тя, я за­мети­ла ря­дом по­хожую бан­ку. Стоп, вто­рая та­кая? Шер­лок в мо­ей го­лове по­сове­товал пос­мотреть да­ту вы­пус­ка на обе­их бан­ках. Од­на бы­ла фак­ти­чес­ки пус­тая — по­зап­рошло­год­няя, ка­жет­ся, та, что я да­рила Чун­мё­ну. Вто­рая бы­ла же сов­сем но­вая, не рас­пе­чатан­ная; про­из­ве­дён­ная па­ру ме­сяцев на­зад.

— Пе­ред ра­ботой ею не поль­зу­ет­ся, за­то вне вы­мазы­ва­ет будь здо­ров. Не­уж­то у не­го та­кая бур­ная ноч­ная жизнь? — про­буб­ни­ла я под нос и по­мота­ла го­ловой в не­верии. — Нет, точ­но дро­чит.

Ос­та­вив гель в по­кое, пош­ла к ра­боче­му сто­лу, где ле­жал но­ут­бук и... ко­жаный кейс, ко­торый я по­дари­ла на этот день рож­де­ния.

— Серь­ёз­но, чу­вак, по­чему бы не прий­ти с ним на ра­боту? — оби­жен­но, но ти­хо фыр­кну­ла я.

Из кей­са выг­ля­дыва­ла стоп­ка бу­маг, но я не ре­шилась их тро­гать. Всё же мне бы­ло раз­ре­шено смот­реть, а не тро­гать. Хо­тя, как мне по­каза­лось, я за­мети­ла эм­бле­му кон­ку­риру­ющей с на­ми фир­мы на вер­хнем лис­те. Но, на­вер­ное, мне дей­стви­тель­но прос­то по­каза­лось.

На но­ут­бу­ке ле­жали оч­ки. На них до сих пор бы­ли раз­во­ды от дож­де­вых ка­пель, по­это­му я ак­ку­рат­но под­ня­ла их и про­тёр­ла, пос­мотрев сквозь стёк­ла. Э, стёк­ла что, без ди­оп­трий? Тут же на­цепив на се­бя оку­ляры, я под­прыг­ну­ла на мес­те, ус­лы­шав за спи­ной го­лос Чун­мё­на:
— Не зас­ку­чала?

На ав­то­мате обер­ну­лась, за­быв снять оч­ки.

— Выг­ля­дишь ми­ло, но всё же луч­ше без них, — ре­зюми­ровал Чун­мён, вы­тас­ки­вая дуж­ки из-за мо­их ушей, прик­ры­тых по­лотен­цем. — У ме­ня нет фе­на, так что при­дёт­ся ждать, по­ка твои во­лосы вы­сох­нут са­ми. На­де­юсь, к то­му вре­мени как раз за­кон­чится дождь.

Я лишь кив­ну­ла, ста­щив по­лотен­це с го­ловы, что­бы во­лосы сох­ли быс­трее. Не то что бы я спе­шила сбе­жать от­сю­да, но.

— Чун­мён, — роб­ко поз­ва­ла я.

Он пе­редёр­нул пле­чами и, не гля­дя на ме­ня, поп­ро­сил:
— Зо­ви ме­ня Су­хо.

— По­чему? — слов­но ду­роч­ка спро­сила я.

Он не­надол­го за­думал­ся, а по­том пос­мотрел мне в гла­за:
— Это имя для близ­ких мне лю­дей.

Вот те­перь я точ­но пок­расне­ла. Хо­рошо, что не за­виз­жа­ла от пе­ре­из­бытка эмо­ций, а то бы он ме­ня точ­но в дур­ку сдал.

— Л-лад­но, — про­мям­ли­ла я. К то­му мо­мен­ту я уже за­была, что хо­тела ему ска­зать, по­это­му за­мол­ча­ла, опус­тив го­лову. Ка­пель­ки во­ды сте­кали по во­лосам, ще­коча ко­жу шеи и сбе­гая под фут­болку.

— Мо­жет, пос­мотрим фильм? — с эн­ту­зи­аз­мом пред­ло­жил Чун­мён. То есть Су­хо, мы же с ним близ­кие лю­ди. Хи-хи.

Хва­тило сил лишь на ки­вок.

А по­том мы си­дели с ним на ди­ване. Ря­дом. Близ­ко-близ­ко, что я ощу­щала теп­ло его те­ла.

Влаж­ные во­лосы, за­чёсан­ные на­зад. Прос­тая чёр­ная фут­болка и сво­бод­ные тём­ные шта­ны. Не­ожи­дан­но за­мет­ные на­качен­ные мыш­цы рук. Он выг­ля­дел прос­то, но прив­ле­катель­но, со­вер­шенно ина­че, не­жели в офи­се. Слов­но вмес­те с оч­ка­ми он снял с се­бя мас­ку за­бито­го Чун­мё­на и стал бо­лее уве­рен­ным в се­бе и кра­сивым Су­хо. Ка­жет­ся, свык­нуть­ся с его но­вым име­нем те­перь нам­но­го лег­че.

На­шу мол­ча­ливую идил­лию прер­вал зво­нок в дверь. Я по­чувс­тво­вала, как нап­рягся Су­хо, и кра­ем гла­за за­мети­ла, что он хму­рит­ся. Эти эмо­ции преж­де мне не при­ходи­лось ви­деть на его ли­це. Бро­сив мне крат­кое «я сей­час», он вы­шел в ко­ридор. Его от­сутс­твие не зас­та­вило ме­ня всё же хо­тя бы по­пытать­ся вник­нуть в сю­жет филь­ма — я ста­ратель­но прис­лу­шива­лась к то­му, что про­ис­хо­дит у вход­ной две­ри.

Щёл­кнул за­мок. Я су­мела раз­ли­чить приг­лу­шён­ное «зда­рова, бро», про­из­не­сён­ное нез­на­комым ба­сом, и пох­ло­пыва­ние по пле­чу (спи­не?). Да­лее шёл ко­рот­кий ди­алог, но слов бы­ло не ра­зоб­рать. А по­том в гос­ти­ную за­шёл Су­хо, сра­зу же встре­ча­ясь со мной взгля­дом. Ви­дя моё сос­то­яние нап­ря­жён­но­го ожи­дания, он под­бадри­ва­юще улыб­нулся, а за­тем стал что-то ис­кать на ра­бочем сто­ле, дви­гая но­ут­бук и ко­па­ясь в кей­се.

Од­на­ко гос­тю на­до­ело мять­ся у по­рога, и он про­шёл вглубь квар­ти­ры, не­сом­ненно за­мечая ме­ня.

Ры­жий ве­ликан пош­ло прис­вис­тнул и за­гого­тал:
— Прос­ти, Су­хо, что прер­вал те­бя, ес­ли бы знал, за­шёл бы поз­же.

От оче­вид­но­го на­мёка я опять зар­де­лась, а Су­хо ра­зоз­лился.

— Ещё од­но сло­во, и ты хо­дить бли­жай­ший ме­сяц не смо­жешь, — он ус­тре­мил ос­трый, как брит­ва, взгляд на при­шед­ше­го пар­ня, и тот как-то сра­зу умень­шил­ся в раз­ме­рах, прек­ра­тив па­яс­ни­чать.

— Со­рян, бро, я не хо­тел, — про­буб­нил тот, как про­винив­ший­ся ре­бёнок.

Су­хо на­конец на­шёл нуж­ную флеш­ку и всу­чил её в ру­ки пар­ня, по­пут­но нес­ла­бо дви­нув ему лок­тем по рёб­рам. Тот да­же не пик­нул, лишь шум­но вы­пус­тив воз­дух из лёг­ких. Но том и ра­зош­лись.

С хлоп­ком две­ри на ме­ня на­вали­лось ощу­щение неп­ра­виль­нос­ти про­ис­хо­дяще­го. Слов­но я на­хожусь в ка­ком-то па­рал­лель­ном ми­ре. Чун­мён на ра­боте и Чун­мён до­ма — это со­вер­шенно два раз­ных че­лове­ка. Есть ли это­му адек­ватное объ­яс­не­ние? По­чему он ве­дёт се­бя как сла­боха­рак­терный тю­фяк в офи­се, прес­мы­ка­ясь пе­ред все­ми эти­ми над­менны­ми тва­рями, а до­ма од­ним взгля­дом сби­ва­ет спесь с пар­ня, ко­торый вы­ше и ши­ре его ра­за в пол­то­ра, ес­ли не два?

Что-то не да­вало мне по­коя, но я по­ка не мог­ла по­нять, что имен­но. Мне нуж­но бы­ло по­думать (ду­мать я лю­била, хоть и не ста­нови­лась от это­го ум­нее) вда­ли от от­вле­ка­юще­го теп­ла чу­жого те­ла — Су­хо вновь сел сов­сем близ­ко, и на сей раз мы соп­ри­каса­лись ко­леня­ми, от­че­го по мо­ему те­лу бе­жали му­раш­ки.

— Мне по­ра до­мой, — рез­ко вско­чила я, не гля­дя на пар­ня. — Ме­ня ма­ма ждёт, — за­чем-то до­бави­ла, хо­тя уже па­ру лет как сни­мала квар­ти­ру.

Су­хо по­пытал­ся мне воз­ра­зить, но я скры­лась в ван­ной, что­бы пе­ре­одеть­ся в свои ве­щи, а за­тем, ог­ра­ничив­шись ском­канным «спа­сибо-по­ка», вы­бежа­ла на ули­цу под всё ещё иду­щий дождь.