Последняя невеста #Игры разума 3

5

Ее звали Кейт Киган и ей было девятнадцать лет. Кейт была не просто девушкой в кожаной куртке. Она была девушкой, изучающей историю искусства в местном университете, любившей сладости и фотки котов и панд. И она была мертва.

Мертвая Кейт Киган.

Больше не будет делать ретвиты, селфи, не будет покупать пирожные за углом. Потому что Кассиопея лишила ее этого с помощью пилочки для ногтей, которая теперь была спрятана в моем доме за городом.

После той ночи мы все изменились. Кассиопея сошла с ума. Я сошел с ума. Мир сошел с ума. Даже Габс сошел с ума – он постоянно названивал мне и посылал сообщения с просьбами выйти на улицу хотя бы в магазин.

У меня же депрессия.

Он боится, что сидя в четырех стенах я решу вскрыть себе вены или повеситься. Я просто боюсь выйти на улицу и увидеть, что мир существует. Что никто не разлагается от чувства вины, что люди преспокойно делают ретвиты, селфи и прочую чушь, и сохраняют фотки кошек. А вот Кейт Киган нет.

Еще боюсь, что если выйду на улицу все сразу узнают правду. Не сосредоточенные на себе люди, которых заботит только внешний вид, а те, кто наблюдает за другими, за мной. Они есть, и я жду, когда они придут и постучат в мою дверь.

Кассиопея, похоже, ничего не боится; она продолжает хоть в универ, будто бы ничего и не произошло, затем продолжает морально истязать меня, требуя ласк и поцелуев. Я не могу. Не могу смотреть на нее. Не могу находиться в ее квартире и пялиться в потолок, в ожидании того, когда она вернется и вновь завалит меня на кровать.

После Кейт у нее нервный срыв. Я пытался поговорить с ней, но не смог пробиться сквозь броню. Для нее важнее снять с меня одежду, а я уже не могу думать, когда ее руки на мне. И так каждый раз – думаю, что она готова поговорить, а через секунду понимаю, что хочу лишь одного – Касси.

***

- Эй, - голос брата был осторожным, будто бы я лев, к которому нельзя приближаться, но любопытство все-таки одолевает. – Ты в порядке?

- А что должно быть не в порядке?

- В клубе... - я затаил дыхание, потому что воздух вдруг превратился в кирпич и заблокировал легкие. - ... Прости, что я напал на тебя.