Наложница Императора

Глава 4

***
Император приезжает сразу после ночи, в которой луна достигает третьей четверти.

Дворец, да и весь город наполняются неподдельной радостью. Музыканты играют веселые песни, наложницы танцуют, приветствуя своего правителя. Молодой Император, взошедший на трон сразу после своего отца и уже показавший миру свою власть, едет верхом на крепком черном жеребце. Его тёмные волосы слипаются от пота и грязи после многих дней дороги, но это все равно не портит его облика. Холодный взгляд и улыбка настоящего победителя принадлежат подлинному правителю.

- Как ты не боишься? Если раскроют ваш замысел? Ну и голов же тогда полетит, - рассуждает Бекхен, когда Соны сидит в его медицинской комнате.

- Да ладно тебе. Я не думаю, что старый индюк что-то рассмотрит. В его возрасте уже должно быть все равно. Стоять-то так и так не будет.

- О-о-о, Соны-Соны, вот что значит пятая принцесса. Ты в дела политические, вообще, я так понимаю, не лезешь?

Девушка выпрямляется, поднимая на лекаря взгляд полный непонимания.
- Уже два года как «старый индюк» помер, - подает голос попивающая в уголке сладкую воду Виктория, которая пришла поболтать под видом медицинского осмотра.
- Теперь его трон занимает молодой Император Чжан Исин, а он, мне кажется, видит даже то, что за стенкой происходит.

- Вот вы где! - забегает перевозбужденный Сухо, не давая Соны даже переварить новую информацию.
- Быстро готовиться!

***
Пока Император отдыхает в своих покоях, обсуждая дела с наместниками, которые приехали, чтобы поприветствовать своего великого правителя, после его очередной победы в долгой и тяжелой войне, в мужской бане, запертой от посторонних глаз на все засовы, раздаются дичайшие вопли.

Несколько слуг держат вырывающую и кричащию Соны, которая дергает ногами, расплескивая воду, а косметолог обмазывает её горячим воском, прикладывает ткань к уже обмазанному участку и резко дергает.
После того как все лишние волосы со всего тела удалены, молодая принцесса чувствует себя словно на смертном одре. Кожа горит, а в горле першит от громких и долгих криков. Её как безвольную куклу натирают чуть ли не до скипа кожи, обмазывают ароматическими маслами, и несколько служанок бережно втирают в её волосы душистый шампунь.

Соны вспоминает, как вот так же целая армия нянек заботилась о ней дома, а мама своими нежными пальчиками массировала голову, приговаривая, какая же ее дочка все-таки красивая.